Красная перчатка. Виталий Гладкий

таким увлекательным, что иногда парень забывал даже о еде. Истома сказывал, что в Онего водится форель, сомы и «княжеская» рыба – стерлядь и лосось. Лосось и стерлядь Вышене не попадались – они ходили дальше от берега. А вот другой рыбы было очень много, притом разной, – куда больше, чем в Волхове: ряпушка, сиг, хариус, корюшка, щука, елец, чехонь, плотва…. Только закинул крючок с наживкой – и сразу тащи.

      Пришлось для вяления рыбы сделать сушилку – чтобы лесные звери и птицы не попользовались дармовщиной. Для этого поодаль от избы забили в землю два десятка кольев квадратом, заплели их не очень густо лозой на высоту в полтора человеческого роста, накинули крышу из коры. Получился овин, который вскоре наполнился связками рыбы. Истома лишь покрякивал от удовольствия, наблюдая, с каким азартом Вышеня пополняет рыбные запасы. Можно было даже не ходить на охоту, кормиться одной рыбой. Но природа будто нарочно подсовывала временным отшельникам все новые и новые дары.

      Неподалеку от избы оказалось множество аппетитных полян, сплошь заросших ягодниками – клюквой, морошкой, голубикой, брусникой, земляникой, малиной… Здесь кормились глухари, и Вышеня с Истомой просто не могли не воспользоваться засидкой с естественными ягодными приманками. Приготовленное Истомой мясо глухаря с грибами под кисло-сладким бруснично-малиновым соусом было потрясающе вкусным.

      Вышеня учился у отцовского холопа разным премудростям и только диву давался – откуда Истома все это знает?! «Поживешь с мое, боярин, помотаешься по свету, ежели придется, много чего узнаешь, – отвечал Истома. – Конешно, если проявишь любопытство и приложишь руки. Ведь оные предназначены не токмо для того, штоб мечом да ложкой махать».

      – А почему сундук не на полу стоит, а закопан в землю почти по крышку?» – удивлялся Вышеня.

      – Сам не кумекаешь?

      – Не-а…

      – Дак землица-то под полом мерзлая, потому харч в сундуке долго хранится, не плесневеет и не гниет…

      Но вот пришел день, когда на горизонте показались паруса коча.

      Ночь перед этим выдалась бессонной. Ближе к утру лошади подняли переполох – начали ржать и бить копытами. Коновязь была рядом с избой – напротив входа, и когда Вышеня с Истомой, похватав оружие, выскочили наружу, то едва не столкнулись с… медведем. Хорошо, что это был пестун – молодой зверь. Он испугался больше, чем люди, заорал по-медвежьи и с такой прытью рванул в лесную чащу, что хруст валежника был еще долго слышен. А Истома и Вышеня, возвратившись в избу, хохотали до колик в животе, потешаясь и над незадачливым воришкой, и над своим страхом. В общем, ни о каком сне речь уже не шла, и они стали готовить завтрак…

      Корабль пришвартовался очень точно, что говорило о сноровке кормчего. Истома поймал чалку и быстро закрепил ее, привязав к кольцу. Матросы бросили сходни, и на причал сошел высокий черноволосый муж. Он был одет в русскую одежду, но та сидела