Невольники чести. Александр Кердан

раздвинул густые колючие заросли, и его взору открылась освещенная солнцем поляна, которую теснили кажущиеся еще угрюмее от такого соседства черные скалы. Напротив места, где затаился Гузнищевский, они расступались, открывая проход такой узкий, что человек мог протиснуться в него разве что боком.

      У самой щели, привалившись спиной к валуну, сидел человек, одетый в некогда дорогой, а теперь рваный и засаленный бархатный кафтан. Сняв лисий малахай и подставив солнцу бритую шишастую голову, он, казалось, дремал: раскосые глаза были закрыты, рваные ноздри вздрагивали в такт дыханию. Безмятежная поза отдыхавшего, в котором приказчик узнал Хакима, могла ввести в заблуждение любого, кто прежде не встречался с помощником Креста. Но цепкий взгляд Иннокентия отметил: короткоствольный кавалерийский карабин со взведенным курком лежал у Хакима на коленях так, что его можно было вскинуть в один миг.

      И верно, стоило только приказчику сделать первый шаг на поляну, как черный зрачок карабина нацелился ему прямо в лоб.

      – Брось дурить, Хакимка! Не видишь, что ли, свои…

      – А, пришел, шайтан… Давно жду, – Хаким приподнял чуть-чуть веки и ощерил в подобии улыбки гнилозубый рот. – Зачем опоздал?..

      Гузнищевский не удостоил его ответом, бросил властно:

      – Веди к атаману!

      – Погоди, – татарин одним прыжком поднялся на ноги. Кривоногий, низкорослый, с непомерно длинными руками, он был силен силой стальной пружины, которая до поры дремлет в неказистом теле. – Товар мой продал?

      Приказчик нахмурился: видно, неприятного разговора не избежать:

      – Нет, не продал… Пропал товар.

      – Как пропал! Зачем врешь? Хаким тебе лучший товар дал. Жизнью рисковал. От общей казны утаил… Бачка Крест с Хакима шкуру снимет, на ремни порежет, коли дознается…

      – Не дознается. Сам язык за зубами держи! А меха твои и впрямь знатные были. Токмо бросить их пришлось…

      – Зачем бросить?

      – Обложили меня. Комиссионер новый, мать его… Уходить было надо. Вот к вам и подался…

      – Ай, яман! Бачка Крест недоволен будет. Зачем сам в тайгу ушел?

      – Ладно, с атаманом я разберусь. Это не твоего ума дело. А о своей утрате не горюй: все вернем! Скоро вернем, и с избытком. Давай показывай дорогу…

      Татарин пробормотал что-то на своем языке, но от бывшего приказчика отступил: бачка Крест не раз говаривал, что Иннокентий ему как брат. Не стоит ругаться с братом атамана…

      Миролюбивее посмотрев на собеседника, Хаким хлопнул себя ладонью по лбу:

      – Совсем башка потерял! Бачка Крест наказал далеко глядеть… Айда наверх! – и стал карабкаться по каменистой круче.

      Удивленный таким поворотом дела, приказчик все же полез следом.

      Подъем на скалу занял около получаса. Когда взмыленный Иннокентий выбрался на плоскую верхушку,