Наблюдатель. Карина Сенн

лишь двумя способами, – сказал Высокий Человек, вновь открыв клетку, забрав камеру из чужих рук.– Первый – это внезапность, неожиданность, моменты, когда объект считает, что он один. А второй – это страх. Страх нельзя подделать, малыш. Ни в глазах, ни в эмоциях. Этим он и хорош. Именно это придаёт фотографии свой неподдельный шарм.

      ***

      – Получается? – спросила Мэдс, подбежав ко мне. Я отдал ей камеру, провёл пальцами по двери, слегка её приоткрывая. Та недовольно заскрипела, но поддалась.– Ты прирождённый фотограф, Уолт. Серьёзно.

      Недолго думая, она распахнула дверь. Пыль поднялась столбом, я закашлялся, а Мэдс перешагнула порог и округлила и без того выпуклые глаза.

      Я знал, что именно так впечатлило её. Сделай она шагов десять вперёд и покатилась бы прямиком в эту гигантскую, уже пустую яму.

      – Что такое? – спросил я.

      – Знаешь, оказывается это – правда.

      Я вошёл вслед за ней. Чёрные, гнилые стены. Узкий коридор света, что исходил от дверного проёма, освещал лишь наши ноги и рыхлый подступ к обрыву.

      – Это невероятно, – она осторожно ступила вперёд, всматриваясь в пугающую глубину.– Представляешь, какой здесь стоял запах, – я кивнул, мне и представлять не нужно было.

      – Как думаешь, они всё ещё здесь?

      – Кто?

      – Их души, – по коже пробежали мурашки, я услышал, как тяжело она сглотнула.

      – Не знаю. Думаешь, могут?

      – Надеюсь, что нет. Это отвратительно существовать в этом месте, без шанса выбраться.

      – Да, надеюсь, они упокоились.

      Несколько минут мы походили вокруг ямы. Я сделал всего один снимок, в тот момент, когда она земли коснулась. Мэдс подпрыгнула, закрыла глаза, вспышка её напугала.

      – Чёрт! – воскликнула она.– Не делай так.

      – Какова вероятность того, что мы сможем найти здесь чью-нибудь кость?

      – Я не на математике, Уолт. Не напоминай.

      – Ты опять тест завалила? – наше эхо раздавалось под самым потолком. Там, где доски обваливались.

      – Возможно, – я улыбнулся.– А какова вероятность того, что ты наконец-то придёшь на урок?

      – Зачем?

      – Чтобы тебя не исключили. Иначе, у меня окончательно пропадёт повод туда ходить.

      Чуть больше получаса мы бродили по залу, разговаривали, даже здесь она находила повод посмеяться, но включить музыку побоялась. Разговоры о духах слегка выбили её из колеи. Не знаю, чего она ожидала, придя сюда. Спустя столько лет это место преступления стало очередной заброшкой, даже со слишком бурным воображением ей было бы сложно представить, как всё происходило на самом деле и какие эмоции витали в воздухе, когда яма была полна.

      Наверное, она собралась уходить. В последний раз обвела стены взглядом, обратила внимание на дыры в высоком потолке.

      – Ты уже всё? – спросил я.

      – Здесь ведь нет больше ничего.

      – А как же соседняя комната, – дверь слева, если не знать,