Месяц Искупления. Екатерина Ювашева

к столовой. Коридоры Города с утра – столпотворение. Все спешат, все толкаются, наступают друг другу на ноги. И, конечно, тут же, быстро встретившись взглядом с обиженным ими горожанином, извиняются. Раньше мне казалось, что из этих утренних и вечерних «извини» – «ничего» можно было бы написать музыку, так они порой неожиданно переплетались. Мне и в тот день сначала так казалось, пока я не стал замечать, как меняются люди, с которыми случайно сталкивался я.

      Нет, они по прежнему были вежливы. Дежурное «извини» начинало срываться с их губ прежде, чем они успевали осознать это. Привычка всё же страшно сильная вещь. Но потом… Кто-то из них всё же заканчивал положеное извинение и долго стоял и смотрел мне вслед, вывернув шею. Кто-то замирал на середине слова, задумывался. Некоторые из них всё же заканчивали извинение и медленно, задумчиво, продолжали свой путь. Другие так и оставляли слово недосказанным, как будто не уверенные, стоило ли вообще извиняться. Странные взгляды и неуверенность меня немного обеспокоили, но и только. Понятно же, что, всего раз в десять лет встечаясь с Искупителями, люди сначала не знают, как себя вести после очередного Выбора. А вот те, кто не стал заканчивать совершенно стандартное и дежурное извинение почему-то пугали.

      Дойдя до столовой и усевшись за стол в компании Сашки, я объяснил ему свои мысли. Он тоже задумался. Потом сказал:

      «Да ладно, Горушка. Ничего такого. Они тоже не понимают, что делать, как и все остальные. Только думают быстрее. Так что вспоминают, что быть вежливым именно с тобой больше не обязательно – и зависают. Пытаются понять, как надо поступить. Это же непривычная ситуация.»

      Мне показалось, что он тоже беспокоится из-за таких людей, просто не хочет этого показывать. Но давить я не стал. Кивнул – да, так, наверное – и спросил:

      «Как думаешь, что мне сейчас делать? Я думал, будут какие-то инструкции, когда я проснусь. Помнишь, как в день, когда нас определили на педагогическую практику?» Он кивнул. «Был планшет с инструкциями, путеводитель до нужного жилья. А сейчас – ничего. Как будто сегодня у меня просто вот такой странный выходной.»

      «Так может, тебе и нужно вести себя так, будто это просто выходной?» предположил он. «Просто гулять по Городу… и всё такое? Или…»

      Я знал, что он хочет предложить. Если честно, я тоже хотел, чтоб он предложил мне пойти с ним в библиотеку. Ничем полезным я б там не мог заняться, конечно, но… Хоть немного дольше просто побыть рядом с Сашкой, а не одному бродить по коридорам не пойми зачем!

      Но он не предложил, конечно. Понимал, что нельзя. Поэтому на пороге столовой мы расстались.

      Засыпая тем вечером, я думал, что пока должность Искупителя не кажется мне столь уж страшной. Люди смотрели на меня по другому, вели себя не совсем привычно. Некоторые показывали пальцами и говорили обо мне почти не скрываясь, что было уже на грани приличий. Попадались и такие – в основном молодёжь, переживающая первое-второе