Срок годности. Сборник экологической прозы о человеке и планете. Группа авторов

отрекся, не отрекся… Да, расстреляли дядю Мишу… Я помню его, веселый был.

      – Зачем ты переехал в Петрозаводск? Ведь ты любишь лес, любишь рыбалку, природу. Ты был бы намного счастливее в Шуерецке, с бабушкой, я ее помню…

      Я называю ее бабушкой, хотя она на самом деле моя прабабушка – бабушка папы, мама его мамы.

      – Хотел с отцом жить.

      – Но зачем тогда ты надолго уезжал в Якутию?

      – Ненадолго, на четыре года. Искал алмазы.

      – И чуть не утонул там в реке Оленёк.

      – Было дело.

      – Тебе нравилось в Якутии?

      – Нравилось, но зубы стали выпадать.

      – Вы, наверное, неправильно питались.

      – Наверное.

      – Тебе мама понравилась, потому что она напоминала тебе Якутию?

      – Может быть.

      – Мама говорила, что ты ходил за ней и плакал, уговаривал выйти за тебя замуж.

      – Да не плакал я.

      – Наверное, ты был пьяный, не помнишь.

      – Ха-ха, ну, может, пьяный.

      – Мама говорила, что замуж за тебя ее уговорили выйти сестры, потому что ты сын профессора и красавчик.

      – Ну раз говорила…

      – Я видела твой член за несколько дней до того, как ты умер.

      – А как это случилось?

      – Что? Как я увидела твой член или как ты умер?

      – Как умер.

      – Мама сказала, что приходили в гости тетя Зоя и Ира, и вы вспоминали Шуерецк и родственников, и ты все помнил, а потом, ночью, ты пошел в туалет и там упал, и мама вызвала скорую помощь, а ты ничего не понимал, что происходит, хотел куда-то уйти, и потом тебя увезли в больницу, но ты так и не вернулся из этого состояния непонимания, что вокруг тебя и что происходит.

      – А ты где была?

      – В Канаде. Но я сразу приехала.

      – А почему сейчас я все понимаю?

      – Папа, главное, что мы сейчас с тобой в лесу и мы делаем то, что ты любишь больше всего, мы на природе, мы собираем грибы, у тебя даже есть водка в рюкзаке.

      – А что это за лес-то?

      – Это просто лес.

      – Где он?

      – Здесь. Он вокруг нас. Больше его нигде нет.

      – Ничего не понимаю.

      – Весь лес уже уничтожили. Леса нет. Лес умер.

      – А ты-то жива?

      – Жива. Я записываю сейчас наш разговор. Я хочу написать про тебя книгу. При жизни ты никогда со мной не разговаривал.

      – Да разговаривал.

      – Знаешь, какое у меня самое-самое первое воспоминание? А может, одно из самых первых?

      – Про меня?

      – Да. Но я тебя не любила в этом воспоминании. Кстати, папа, а ты меня любишь?

      Воспоминание такое. Яркий белесый свет дня (все, что я помню из раннего детства, происходило в ярком свете дня, и этот свет был будто подернут белесой пеленой – цвета пленочки с обратной стороны скорлупы яйца, такой нежной, тончайшей пленочки, – может быть, это особенность зрения маленького ребенка? – но белесой пленочки нет в воспоминаниях о ночном мире и вообще о темноте, то есть не все, что я помню из раннего детства,