Песчаная роза. Анна Берсенева

надлом брови на этим блеском. – Что-то случилось?

      Вопрос он задал отстраненным тоном, которым всегда спрашивал о том, что вызывало у него недоумение или раздражение.

      Соня не собиралась ему рассказывать о Витькиной гибели. Но и скрывать, разу уж он спросил, было бы странно.

      – Сосед мой погиб, – ответила она. – Тот, который котенка на неделю оставил. Разбился на мотоцикле.

      Максим помолчал, потом спросил:

      – Вы дружили?

      – Нет. Он на пятнадцать лет меня младше. Просто я его с рождения знаю.

      – Да… Жалко парня.

      – Его девушка тоже погибла.

      – Соня. – Максим поморщился. – Это очень печально. Но такие вещи не надо в себя впускать. Они разрушают. Если требуется что-то сделать в связи с этим – сделай. Если нет – забудь.

      Он был прав, Соня и сама это понимала. Но его правота была из тех, от которых становится не по себе.

      – А что ты будешь делать с котенком? – спросил Максим.

      – Понятия не имею.

      Она действительно не знала. Бентли по-прежнему не вызывал ни умиления, ни желания оставить его у себя. Но, едва подумав о нем, Соня сразу же вспомнила, как Витька вскочил на мотоцикл со словами: «I have a dream!" – и ледяная рука, о которой она старалась не вспоминать, сжала ее сердце снова.

      – Может быть, отнесу Витиным родителям, – сказала она.

      Но еще не договорив, поняла, что сделать это невозможно. Явиться в переполненную горем квартиру со словами «а вот Витин котеночек»? Соня вздрогнула, представив это.

      – Ты точно решила, что мы никуда сегодня не идем? – спросил Максим.

      – Точно.

      Он был этим явно недоволен, но и никаких особенных планов на сегодняшний вечер у него, наверное, не сложилось, и никаких сюрпризов не было приготовлено.

      – Я закажу ужин?

      Он взял со стола свой телефон.

      – Если хочешь.

      – Соня!

      – Но мне правда все равно. К тому же я в обед наелась сладостей.

      – Тебе можно не беспокоиться о фигуре.

      – Я и не беспокоюсь. Просто не хочу есть.

      Максим все-таки заказал ужин из мексиканского ресторана. Пришлось поесть, потому что гуакамоле было, конечно, выбрано специально для нее. Максим знал, что она любит это блюдо, значит, оно проходило уже по разряду его внимания и даже заботы, а этим она никогда не пренебрегала.

      Погода к вечеру испортилась, стеклянную стену заливало дождем. При взгляде на широкие струи, стекающие по стеклу, у Сони обычно обострялось ощущение уюта. Но сейчас вместо него было что-то другое, и определить это чувство ей не удавалось. Понятно было только, что оно тоскливое и даже тягостное.

      После ужина Максим ушел в спальню. Соня включила посудомойку, приняла душ, погасила по всей квартире свет и села на диван. Городские огни струились по стеклянной стене вместе с дождем, это было очень красиво.

      «Я жду, когда он уснет, – подумала Соня. – Это неправильно».

      Она встала с дивана и пошла в спальню тоже.

      – Наверное,