Перелом. Дик Фрэнсис

Рядом надо мной раздался голос, в котором слышалась еле сдерживаемая ярость:

      – И кто это такой?

      Последовало долгое, ошарашенное молчание, во время которого я бы рассмеялся, если б только мог. Резиновомордые приволокли не того, кого следовало. И к чему тогда весь этот мордобой, черт возьми! И никакой гарантии, что они теперь отвезут меня обратно домой.

      Щурясь от света, я посмотрел вверх. Говоривший сидел в кожаном, с прямой спинкой кресле, крепко сцепив пальцы на выпирающем животе. Его голос был почти таким же, как у резиновой маски: без особого акцента, но явно принадлежащий не англичанину. Его мягкие туфли в близком соседстве с моей головой были ручной работы и из генуэзской кожи.

      Итальянская модель. Ну и что с того – итальянскую обувь продают от Гонконга до Сан-Франциско.

      Одна из резиновых физиономий прочистила горло:

      – Это Гриффон.

      Кажется, не так уж смешно. Моя фамилия действительно Гриффон. Если их не устраивал я, то они, должно быть, приходили за моим отцом. Но какой в этом смысл? Он, как и я, не имел ничего общего с теми, кого принято похищать.

      Мужчина в кресле, с той же едва сдерживаемой яростью, процедил сквозь зубы:

      – Это не Гриффон.

      – Это он, – робко упорствовала резиновая физиономия.

      Мужчина встал с кресла и носком своей элегантной туфли перевернул меня на спину.

      – Гриффон – старик, – рявкнул он так, что обе резиновые маски отступили на шаг, как от удара.

      – Вы не говорили, что он старик.

      Второй резиновомордый поддержал своего коллегу, проныв в свое оправдание с низкопробным американским акцентом:

      – Мы следили за ним весь вечер. Он обошел конюшни, осмотрел лошадей. Каждую. Работники относились к нему как к боссу. Он – тренер. Это Гриффон.

      – Помощник Гриффона, – раздался яростный ответ. Мужчина снова сел и яростно вцепился в подлокотники, из последних сил сдерживая свой гнев.

      – Вставай, – резко сказал он мне.

      Я с трудом поднялся, чуть ли не на колени, но далее было непросто, и я подумал: «С какой стати мне заморачиваться?» – поэтому снова аккуратно лег. Это ничуть не улучшило общий климат.

      – Вставай, – рассвирепел он.

      Я закрыл глаза.

      Последовал жесткий удар по моему бедру. Я снова открыл глаза – в тот самый момент, когда резиновомордый с американским акцентом занес ногу для еще одного удара. Все, что можно было на данную тему сказать, что обут он был в ботинки, а отнюдь не в туфли.

      – Прекрати, – резкий голос остановил ногу на полпути. – Просто посади его на стул.

      Американец в резиновой маске взял стул, о котором шла речь, и поставил его в шести футах от кресла. Середина Викторианской эпохи, машинально отметил я. Красное дерево. Вероятно, когда-то у него было плетеное сиденье из тростника, но теперь оно было обито розовым глазурованным ситцем в цветочек. Резиновомордые подняли меня и усадили так, что мои связанные запястья оказались