Жена фабриканта. Том 2. Валерия Евгеньевна Карих

к выводу, что несмотря на открывающиеся перед ним широкие перспективы обогащения на вполне официальных спекуляциях и продажах железнодорожных концессий, подобная деятельность не принесет ему ни радости, ни морального удовлетворения, которые он с избытком получает, работая на заводе Ухтомцева.

      Да и что говорить! Даже обыкновенная покупка гвоздей и та казалась инженеру милей и ближе, чем игра на бирже или железнодорожные спекуляции. Практическая деятельность приносила ни с чем несравнимую радость. Яков Михайлович был талантливый инженер. И это гордое слово – инженер – было для него не просто слово, обозначающее род ежедневной профессиональной деятельности. Это было его призвание. Без этой деятельности Гиммер не мыслил своей жизни. Ему нравилось решать различные сложные инженерные и технические головоломки. Нравилось сознавать, что от принятых им решений так много зависит в работе большого количества людей, большого количества станков, агрегатов и деятельность всего завода.

      Гиммер понимал, что если вернется в Петербург и станет концессионером, то ему придется закрывать глаза на многочисленные нарушения жадных до быстрых денег строительных подрядчиков. А это для его принципиальной, прямой и честной души было совершенно невозможным делом. Потому-то так важно и приятно было ему слышать, что проделанная им работа по запуску завода достойно оценена и будет хорошо вознаграждена! Даже если эта по праву заслуженная им похвала по вполне понятной причине была высказана сквозь зубы…

      Отъезд из Москвы означал также и расставание с милой сердцу женщиной. И к этому он был не готов. «Может быть потом, когда пойму, что между нами никогда ничего не будет. Тогда и уеду, заграницу» – думалось ему.

      Братья молча пили из кружек квас и слушали отчет Гиммера:

      – Вы видели, господа, что станки отлажены и работают без перебоев, как хорошие швейцарские часы. Я уверен, что сложные времена для завода позади. Это главное. Но я хочу обратить ваше внимание, господа, что на заводе остро стоит вопрос с нехваткой хороших мастеровых людей. Позвольте мне набирать на работу кустарей и ремесленников из разных губерний или окрестных деревень. Это обойдется дешевле, чем если бы я набирал людей из московских кузнецов и ремесленников. К тому же не понаслышке знаю, что Калужская и Тульская области славятся своими мастеровыми людьми. Сам часто бывал в тех местах. Крестьяне со всех мест охотно едут в Москву на заработки. Мы можем даже послать туда приказчиков – рекрутеров, чтобы те объезжали близлежащие волости и деревни и приглашали на наш завод мастеровых. А так я уже ходил по вокзалам, присматривался к приезжим артельщикам. Там много сейчас их ходит в поисках заработка.

      Иван Кузьмич молча и сухо кивнул. И Федору Кузьмичу пришлось ответить вместо него:

      – Вы правы. Крестьяне едут в наши города из отдаленных губерний и готовы работать за копейки. Ну что скажешь, Иван?

      – Можно, – сухо и нехотя буркнул тот.

      – Построим при твоем заводе ремесленное училище, наберем в него