В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника. Марат Габидуллин

в безопасности. В итоге Зодчий с еще тремя бойцами, обговорив с Мартином маршрут, выдвинулся в путь самостоятельно. Легионеры могут обсудить указания, но не выполнить их им и в голову не придет.

      Сам Мартин переместился с остальными в дом, который выходил противоположной стороной на позиции духов. Место было удобным – дом крепкий, в один этаж, из нескольких точек можно просматривать пространство перед линией, занятой Ратником и его бойцами.

      Работали только парни Ратника; у разведчиков Мартина таких мощных систем огня не имелось, поэтому они со своими автоматами и пулеметом «Печенег» выполняли задачу охраны флангов, во все глаза глядя по сторонам, дабы не допустить из какой-нибудь лазейки внезапной атаки духов переднего края русских.

      Тем временем по гребню высоты напротив заработала вызванная по рации артиллерия, уничтожая противника, находящегося в дальности, недосягаемой для оружия легионеров. К общей какофонии звуков добавился грохот вернувшейся на позиции зенитной установки союзников. У правительственных войск вполне хватало солидного вооружения для отражения атак противника, их основной проблемой была неспособность держать удар и справляться с паникой даже при самых незначительных боевых столкновениях.

      Мартин выбрался из дома с безопасной стороны и подошел к штабу, где у заваленного всяким хламом входа обсудил ситуацию с одним из штабистов и на всякий случай обозначил через него место своего пребывания для Ратника и Сергеича. Все были на местах: парни наблюдали за обстановкой впереди и на флангах, оружие штурмовиков продолжало грохотать, пресекая любое движение со стороны духов. День клонился к вечеру, и активность врага затухала, потеряв свою энергию под встречным прессингом огня русских наемников.

      Исход боя был всем очевиден: понеся потери и упустив момент для атаки, рассеченная легионерами группировка Свободной армии уже была неспособна наступать. По наблюдаемым результатам, потери в рядах боевиков были слишком значительными. Окончательно осмелевшие союзники двинулись по дороге на прежние позиции. Ратник отозвал группу Зодчего из мечети, так как там снова вовсю обживались солдаты Асада.

      Мартин присел на разбитый парапет у штабного дома и закурил. Тяжелый и неудобный бронежилет давил вниз, изредка по телу пробегала дрожь: солнце, скатываясь за вершины, грело скупо. Одежда, взмокшая под броней во время дневного тепла, стала остывать, согреться было негде. «Что-то уж больно зябко становится», – пронеслась в голове мысль вместе с сожалением о теплой куртке, оставленной в кабине машины, укатившей вместе с транспортом за боеприпасами. Мартин сплюнул от досады, и в этот же момент над головой с громким и злобным шипением пролетела ПТУР.

      Каким-то чудом миновав проем окна штаба, пройдя чуть выше крыши, снаряд врезался в склон скалы за домом. Как только сознание Мартина уловило звук ракеты, ноги непроизвольно обмякли, и он спрятался за спасительный парапет. Услышав взрыв, он вскочил и, развернувшись