Жестокие духи. Кэт Чо

немного поспать? – Он прочистил горло, явно взволнованный этим поцелуем.

      – Не могу, – сказала Миён.

      – Хочешь, расскажу о последней купленной игрушке? Тебя это всегда быстро усыпляет, – усмехнулся Джихун.

      Миён закатила глаза и легонько ударила его кулаком.

      – Нет, дело не в этом. Я просто… не хочу спать. Не хочу видеть сны.

      – Почему? – не понял Джихун. Миён почувствовала, как растет его беспокойство – как будто в его ци затесалась цитрусовая кислинка.

      – Там небезопасно.

      От мысли, что придется отправиться в то темное место с Йеной, сердце у нее забилось быстрее. Не потому, что она боялась Йену – Миён опасалась, что из желания побыть еще немного с матерью она все больше и больше времени будет проводить во снах, пока в конце концов не останется в них навсегда.

      – Но, если ты не будешь спать, тебе не станет лучше. Я не врач, конечно, но это всем известно.

      Смех Миён перерос в зевок. Она почувствовала, как тяжелеют веки, как на нее наваливается усталость. А рядом с Джихуном она впервые за неделю чувствовала себя совершенно спокойно.

      – Я боюсь снова ее увидеть, – призналась Миён.

      – Кого? – Джихун нежно откинул ее волосы назад.

      – Маму, – пробормотала Миён, уже засыпая. Как бы она ни пыталась держать глаза открытыми, те отказывались повиноваться. И против своей воли Миён заснула.

      10

      Чуну стоял у двери в палату Миён. Сомин наконец-то убедила Джихуна перекусить в кафетерии. Время обеда прошло несколько часов назад, но никто из них до сих пор не поел. Чуну решил: раз уж он должен проведать Миён, то нужно сделать это сейчас, только вот не факт, что от встречи с ним ей станет лучше. И все же надо проверить, как она себя чувствует. После разговора с Хёком Чуну понимал, что это происшествие не могло быть случайным совпадением. Если Миён каким-то образом связана со Срединным миром, то это объясняло, почему ей не стало лучше после смерти матери. А если именно из-за Миён произошел разрыв между царством призраков и миром смертных, то Хёк рано или поздно придет за ней. Чуну надо было подтвердить свои догадки.

      Когда он зашел, Миён сидела в постели.

      – Чего тебе надо? – ощетинилась она.

      От ее пренебрежительного тона у него свело живот, но Чуну умел скрывать боль.

      – Зашел вот проведать пациента. Вам нужно взбить подушки? Я неплохо это умею. В конце концов, я застал момент их изобретения.

      – Я бы с удовольствием накрыла тебе лицо подушкой, пока ты не перестанешь дышать, – пробормотала Миён себе под нос. Но Чуну отчетливо все услышал.

      – Ой, да ладно тебе. – Он попытался изобразить самую яркую свою улыбку, но она казалось такой натянутой, что у него разболелись щеки. – Не можешь же ты ненавидеть меня настолько сильно. Согласись, я привношу чуток радости в твою серьезную и мрачную жизнь.

      – Почему ты все еще здесь? – спросила Миён.

      Его улыбка слегка померкла.

      – Я же сказал: зашел проведать пациента.

      Миён усмехнулась.

      – Нет, почему ты все еще в Сеуле, зачем пристаешь