Квантовиты. Книга 3. Рубец. Оксана Тарасовна Малинская

без них.

      Но почему у ребенка хранится столь древняя фотография? Кто для него эти люди? Мужчина невзрачный, но, очевидно, счастливый – улыбка чуть ли не до ушей. А женщина… красавицей ее не назовешь – лицо слишком широкое, подбородок тяжелый, волосы жидковатые… Но…

      Девушка нахмурилась. Почему-то женщина на фотографии показалась ей смутно знакомой. Но откуда? Мизуки почти никого не видела из землян, да и эти люди явно уже давно умерли… Может, это какая-то актриса? В архиве Фориса хранилось довольно много земных фильмов и сериалов, и Мизуки частенько их смотрела. Но нет, воспоминание было совсем свежим… Где же…

      А потом она вспомнила. Вчера, когда она просматривала все файлы, сохраненные на нейроресивере, среди всего прочего там мелькали фотографии этой женщины. Как же ее… Лорен. Вроде так. Помнится, даже в каком-то разговоре она упоминалась. Но что же тогда получается – ребенок, живущий в этой комнате, родственник хозяина нейроресивера? Как странно… Интересно, кто он? Мизуки быстро выглянула в коридор, посмотрела на надпись у двери. Г. К. Буланже. Класс 8. Ей тут же захотелось поговорить с этим или этой Буланже, но вряд ли Ромина обрадуется, если она вырвет ребенка с занятия. А сегодня Мизуки работала только до двух, и после должна была вернуться в Женеву, в то время как занятия у детей заканчиваются в половине четвертого. Что ж, видимо, придется отложить разговор с ребенком до завтра. А дома она еще раз взглянет на файлы нейроресивера и посмотрит, не удастся ли ей найти там что-нибудь интересное…

      Инна продолжала плакать, сидя на земле. Рене стоял в стороне и не делал попыток ее успокоить – мужчина не понимал, из-за чего все это, а потому предпочитал держаться в стороне, чтобы не наломать дров. Инна не переставая всхлипывала и даже бормотала какие-то ругательства, а потому до нее не сразу дошло, что ее кто-то зовет.

      Обернувшись, она увидела Селию Риччи. Она стояла рядом с ней с довольно мрачным видом. Инне почему-то захотелось наброситься на эту женщину, но сил у нее на это не осталось. Тем временем психиатр продолжала смотреть на нее как будто с сочувствием и молчать. Это Инну взбесило.

      – Чего Вам надо? – грубо спросила она.

      – Я увидела тебя в окно, и решила, что стоит тебе объяснить ситуацию., – пояснила она. – Я…

      – Нечего тут объяснять, – проворчала Инна.

      Ей захотелось уйти. Она поднялась на ноги, смахнула остатки слез с лица и кивнула Рене:

      – Пойдемте.

      – Если Алистер тебе хоть немного важен, то тебе стоит меня выслушать! – крикнула Селия.

      Инна замерла. В сердце все еще пекло. Мир казался странно пустым, а Селия – всего лишь иллюзией, порожденной ее больным мозгом.

      – Алистер не хочет меня видеть, – сухо произнесла Инна. – Я не стану ему навязываться.

      – Конечно же, он хочет тебя видеть, – уверенно произнесла Селия. – Он просто не хочет, чтобы ты его видела… таким.

      – Таким – это каким?

      – Пойдем со мной.