Человек и собственность. Максим Александрович Котляров

надо прививать, пока оно не пустит такие глубокие корни в народном сознании, что тщетными окажутся любые попытки их вырвать[3].

      Всеобъемлюще к данному вопросу подошел русский философ Н. Н. Алексеев. Во-первых, он подтвердил, что у собственности доправовые, сверхъюридические основы, и привел тому простое доказательство: чтобы разделить «твое» и «мое», надо было уже обладать идеей собственности[4]. Последнее вполне укладывается в рамки объяснения чувства собственности как инстинкта. Во-вторых, Н. Н. Алексеев рассматривал собственность как социальное отношение в мире, построенное на лишениях и отсутствии абсолютной полноты благ. По его мнению, собственность есть форма обеспечения невмешательства других людей, которые понуждаются терпеть власть собственника. В то же время собственность налагает обязанность на собственника перед обществом. Собственность – это не только определение и защита границ от вмешательства третьих лиц. Собственность есть форма выражения естественного проявления человека в материальном мире, составляющая комплекс прав и обязанностей этого человека.

      Таким образом, собственность как социальное явление необходимо рассматривать в качестве разновидности форм выражения человека в материальном мире. Осознав это, мы можем оценивать влияние института собственности на общественно-экономическое развитие и обращаться ко второй части проблемы собственности – отношениям по поводу перехода прав собственности.

      Философия, как известно, рассматривает изучаемые явления в связи с общими законами развития общества, природы и человеческого мышления. Таким образом, осмысление сути проблемы собственности в России – это изучение процесса и стремления человека выразить себя в материальном мире.

      Частная собственность связана с человеческою природою, с телесным и душевным устройством человека, с жизнью человеческого инстинкта, с теми внутренними мотивами, которые заставляют человека трудиться над внешними вещами и строить хозяйство. Эти внутренние мотивы, эти инстинктивные побуждения к труду нельзя «разрушать» или «отменять» безнаказанно. Частная собственность зовет человеческий инстинкт к труду; отменяя ее, надо заменить ее зов чем-нибудь равносильным.

      Для того чтобы жить, человек должен заниматься этими вещами, приспособлять их к своим потребностям… как бы облекаться в них – словом, превращать их в объективное выражение и продолжение собственной личности.

      …Частная собственность должна быть утверждена, но народ должен систематически воспитываться к верному пониманию ее идеи.

      Частная собственность есть власть: непосредственно – над вещами, но опосредованно – и над людьми. Нельзя давать власть, не воспитывая к ней. Частная собственность есть свобода. Нельзя предоставлять свободу, не приучая к ее благоупотреблению[5].

      Таким образом, стремление к обладанию вещами – это инстинкт человека.

3

Пайпс Р. Собственность и свобода. М.: Московская школа политических исследований, 2000. С. 270.

4

Цит. по: Русская философия собственности (XVIII–XX вв.). СПб.: СП «Ганза», 1993. С. 349.

5

Ильин И. А. О воспитании национальной элиты. М.: Жизнь и мысль, 2001. С. 352–366.