Тот ещё туризм!. Гаянэ Павловна Абаджан

или тянущимся за колбасой в явно рыбный день. А продукты, помеченные «на новый год » будут сразу находиться до нужной даты за дымовой завесой. Причем эту пометку будет проставлять сам холодильник исходя из данных, полученных непосредственно из головы владельца в момент покупки, и в дальнейшем не подлежать мутациям и колебаниям в ритме многочисленных изменений гормонального фона этого самого субъекта.

      Но это мы уже футурнули, то есть отвлеклись не по детски.

      Вернемся к блогерке.

      Я поняла так, что когда я что-то говорю печке, это не очень скрываемо, вполне заметно, но не патологично. Действительно, почему иконе с интонациями и впечатлениями многочисленно пересказывать всю свою жизнь можно, а печке – прям уже и нельзя? Может у меня такая проторелигия. Кажется она называется… Называется… Ах, да, анимизм! И вообще, печка любой домохозяйке очень эмоционально близкая подруга.

      А вот что говорит мне в ответ печка, то надо как-то найти в себе силы пока скрывать. Ключевое тут опять таки только: «пока». Общество еще не дозрело открыто принимать эту информацию.

      Вывод: Если ты умеешь маскировать источники полученных ответов и советов, то типа здоров. Даже и не так, а «пока ты в силах скрывать»! Но ведь можно делать вид, что разговариваешь с подругой по мобильнику. Короче, если у кого-то что-то воткнуто в ухо, то тот при любых раскладах по нынешним временам будет признан здоровым.

      И с надеждой ждем когда общество будет готово к более открытой правде. Но видно, что ждать-то и недолго осталось. Мир стремительно изменяется к большей открытости всех своих ранее стыдливо занавешенных – потаенных истинных источников информации, и к искренности проявления чувств.

      Все больше отметается наносная маскировочная фальшь. Так что пересказы диалогов со стеной или потолком, будут не только в литературе, а и в новостях: «Я вчера вечером вошел в шкаф и он мне…»

      Не увидеть Минск

      Однажды пару лет назад два жизнерадостных поляка полетели в отпуск посмотреть Узбекистан. Но рассказ наш не о том, как им там понравилось, а про тяготы обратного пути.

      Обратно – в Варшаву они заблаговременно купили билеты с пересадками: из Ташкента до Москвы, из Москвы в Минск, и оттуда – до родной Варшавы.

      Началось всё прекрасно. Они благополучно прибыли из Узбекистана во Внуково, дальше их путь лежал к самолёту на Минск, который вылетал из другого терминала того же аэропорта. Граждане поляки вышли из терминала прилёта, чтоб пройти на свою следующую посадку, но не тут-то было. А тут-то было – их повязала охрана, ведь у них не было визы шастать по России из терминала в терминал.

      Строгий контроль, изучив ситуацию, предложил на выбор на одном из известнейших международных языков – на русском два варианта. Первый – возвратиться в Узбекистан, но у туристов туда виза была как бы одноразовая и как бы уже использованная. Поэтому они этого никак не могли исполнить, даже при внезапно открывшемся огромном желании повторно посмотреть красавец Ташкент. Второй – лететь