Пятый постулат. Александр Жданов

прошли очередной поворот, вдалеке на обочине заметили тёмную фигуру.

      – Ну вот и Снегурочка, – сказал я.

      – Как бы не Баба Яга была, – проворчал водитель, словно предчувствуя что-то неладное, но всё же затормозил. Фигура не шевелилась. Водитель просигналил. Фигура медленно оторвалась и с трудом пошла по направлению к маршрутке. Пригибаясь, вошла женщина. Насколько можно было разглядеть в полутьме, пенсионного возраста, но еще достаточно бодрая, скорее всего, работающая.

      – Подбросите?

      – А куда вам?

      – Мне в Славск

      – Ну, мы-то прямо едем.

      – Ну, хотя бы до перекрёстка. Там попутки часто ездят.

      – Поехали.

      Привыкший к разговорам в пути, водитель уже не давал покоя новой пассажирке:

      – А что так поздно-то? И одна?

      На это она ничего не ответила. Только устраивалась поудобнее, пытаясь согреться.

      Словно оправдываясь, сказала:

      – Ох, никак не привыкну к этим холодам, хотя почти двадцать лет живу.

      – А откуда вы, такая теплолюбивая? – водитель, казалось, хотел обычного, ни к чему не обязывающего разговора.

      – Я из тёплых краёв, из Ташкента.

      – А у нас как оказались?

      – Да как и все. Когда начали у нас бузить, межнациональные конфликты пошли, всё опаснее становилось. Потом русских выживать стали. Не открыто, исподтишка. То надо язык знать, то еще что. А какой мне язык, когда я медсестра, да ещё в госпитале военном работала. Но потом и в армии всё стало на их языке. Пришлось уезжать. Мне ещё повезло, я обменяться успела. Нашли чудом здесь какого-то узбека. Обменялись. Но там у меня была хорошая двухкомнатная квартира – под самый конец Советского Союза смогла получить от госпиталя, а здесь однушка в старом доме. Хорошо еще отопление проведено, печи топить не надо. Но мне не до выбора было – себя бы спасти.

      Пассажирка уже освоилась. Она отогрелась, неловкость от вынужденного пребывания рядом с незнакомыми мужчинами прошла. Похоже, она была человеком весёлым и общительным. У неё был не по возрасту чистый голос и удивительные глаза. Я успел разглядеть их за то короткое время, пока в салоне горел свет. Они были серыми, а взгляд бархатный, окутывающий. Теперь пассажирка интересовалась своими попутчиками:

      – А вы местные или тоже приехали?

      – Приезжие, – ответил я за обоих. – Я, например, тоже из южных широт. Только не из Средней Азии, из Закавказья.

      – А занимаетесь чем?

      – Я редактор газеты.

      – Писатель, значит? А я тоже знала одного писателя. Только молодого. Солдатик у нас в госпитале лежал. Всё мне стихи читал. А однажды даже посвятил мне стих. Смешно.

      Я давно заметил, что водитель свернул с прямого шоссе, оставив позади тот самый перекрёсток. Он вёз пассажирку домой. Несколько раз за всё это время мы переглянулись с водителем через зеркало заднего вида. И водитель сделал то, на что не решался я, – он спросил через плечо:

      – А зовут-то