Роза и кинжал. Рене Ахдие

так явно, что Халид даже позавидовал их беззаветной преданности друг другу.

      Выше всего он оценил честность детей и очень хотел бы сделать больше для их семьи, чем просто помочь расчистить крошечный дом от последствий разрушения и оставить скромную сумму, но знал, что любых усилий будет недостаточно.

      Потому что ничто не могло возместить потерянное.

      Халид открыл глаза, повернулся к солнцу спиной и начал разминаться.

      Шамшир мелькал на фоне неба, описывая правильные дуги. Лезвие вспыхивало серебром на солнце, рассекая воздух с тихим свистом, пока халиф пытался заглушить мысли.

      Но этого было недостаточно.

      Халид взялся за рукоятку обеими ладонями и разделил шамшир надвое.

      Ни один клинок не мог сравниться с лезвиями, выкованными из дамасской стали и закаленными в самом жарком пламени Храма огня. Халид сам заказал это непревзойденное оружие.

      Держа сабли в обеих руках, он скользил по песку площадки, взмахивая ими над головой. Металл пел с яростью пустынного ветра. Однако и этого было недостаточно.

      По предплечью потекла струйка крови, но Халид ничего не чувствовал.

      Боль от расставания с Шахразадой затмевала все. И, как он подозревал, ничто и никогда не будет ранить сильнее.

      – Неужели дела в Хорасане настолько плохи? – послышался голос сзади, но Халид даже не обернулся. – Похоже, казна совсем опустела, – продолжил поддразнивать Джалал, хотя шутки его, помимо обыкновения, звучали довольно натянуто. По-прежнему стоя спиной к нему, Халид вытер окровавленные ладони о концы алого кушака-тикки. – Пожалуйста, скажи мне, что сам халиф, царь из царей, все еще может позволить себе купить латные рукавицы. Ну или хотя бы одну перчатку.

      Джалал обошел двоюродного брата, встал перед ним и вопросительно изогнул бровь.

      Халид вернул шамшир в ножны, смерил капитана дворцовой стражи надменным взглядом и заявил:

      – Если вам требуется перчатка, то я, пожалуй, приобрету ее для вас, капитан аль-Хури. Но только одну. Я не волшебник, чтобы наколдовать горы золота.

      – Я имел в виду, что рукавицы нужны вам, мой повелитель, учитывая состояние рук, – рассмеялся Джалал, крепко сжимая рукоять скимитара, после чего уже серьезно спросил, кивнув на окровавленные ладони Халида: – Что случилось?

      Тот не ответил, молча натягивая льняную рубаху-камис на разгоряченное тело.

      – Имеет ли состояние рук отношение к твоим исчезновениям, последнее из которых случилось не далее как вчера? – настойчиво продолжил допытываться Джалал.

      В его голосе прорезались раздраженные нотки.

      Когда Халид снова промолчал, двоюродный брат подошел вплотную и уже без всякого намека на легкомысленность заявил:

      – Послушай, дворец лежит в руинах. Город сильно пострадал. Ты не можешь продолжать исчезать без предупреждения на много часов, особенно в одиночку, без телохранителей. Отец уже почти исчерпал запас отговорок, оправдывая твое отсутствие, а я… я больше не хочу обманывать его. –