Между морем и ветром. Ирина Коняева

недоверчиво пошла на кухню.

      – Хм. Действительно сырники, – она повертела один, внимательно рассматривая. – Странно. Даже горячие. И индикатор на печке горит.

      У кофемашины сиротливо стояла чашка с недопитым кофе с солью и корицей, подтверждая мамино присутствие на кухне, а вот раковина была абсолютно сухой. Ксюша заглянула в посудомойку – сковороды не обнаружилось.

      – Ага, – победоносно воскликнула Ксюша. – Вот и нашлась пропажа. Холодная и одинокая, никем не использованная. Ну, мама, ну, аферистка. Думала, я поверю. Ха! И надо вот ей заморачиваться, заказывать из кафе или у подруг, разогревать! Хотя, небось, тестирует метод для будущего зятя. Предусмотрительная моя!

      Мамины проказы всегда носили невинный характер и лишь забавляли девушку. Иногда, вот как сегодня, работал самый любимый Ксюшин режим «хозяюшка». Мама была настолько далека от кухни, что даже не подозревала в коварстве сырники – одно из обыденных на столе блюд, которое довольно сложно приготовить, особенно, если твои умения ограничиваются набором: овощной салат, пельмени из пачки и суп сайровый (да и в том не всегда проваривался рис).

      Ксюша так развеселилась, что чуть не сбилась с графика: бег, душ, завтрак, работа. В этот раз она ещё включила разговор с Юлькой, просто не могла не поделиться историей про завтрак, пока бежала в офис.

      Юлька хохотала до упаду, но в конце призналась, что это она посоветовала, думала, что сырники – это тяп–ляп, на сковородку и готово. Настала очередь Ксюши умирать со смеху.

      – В следующий раз я заставлю тебя готовить сырники мне на завтрак, – хохотала она в трубку, не замечая Олега Васильевича, что стоял у кулера с водой. – Ладушки, я на месте, пойду трудиться. Хорошего тебе дня.

      – Доброе утро, Ксения, – раздалось сбоку и девушка испуганно развернулась. – Не волнуйтесь, это я. Кого вы там принуждаете к кухонному рабству? – голос мужчины звучал вкрадчиво и очень, очень заинтересованно.

      – Подругу, – машинально ответила Ксюша и тут же исправилась: – Ой, простите. Доброе утро, Олег Васильевич. Хорошего дня, – выпалила она первую пришедшую на ум фразу и сбежала в кабинет, проклиная про себя начальника.

      Рабочий день обычно пролетал едва ли не в один миг, но сегодня господин финансовый директор наведывался в их кабинет каждые полчаса и постоянно останавливался у стола раздражённой, смущённой и злой Ксюши. И каждый раз ей приходилось делать вид, что её это ни капельки не волнует. И каждый раз после его ухода коллеги судачили, что же за повышенный интерес к новенькой, ещё и задавали провокационные вопросы.

      Ксюша сдерживалась из последних сил, давно хотелось огрызаться на каждую фразу, на каждый косой взгляд. Образ пай–девочки уже надоедал, но показывать зубы до официального окончания испытательного срока она не собиралась. Олег Васильевич, конечно, непрозрачно намекнул, что она его прошла, но в трудовом договоре чётко прописано три месяца. Мало ли. Да ещё и неизвестно, какие бонусы он за это потребует. Девушка предполагала самое ужасное, в чистоту