Любовь под зонтом. Ирина Коняева

моменту, когда брат наконец–то ответил, Настя уже накрутила себя и готовилась к самому худшему. Боря говорил мало, но парой фраз умудрялся испортить ей настроение на неделю, а то и на целый месяц.

      – Да? – как всегда коротко ответил брат.

      – Привет, Борь. Ты сказал, чтобы я перезвонила.

      – Охренеть, ты дрыхнешь! Я с малыми погулял, везу в бассейн. Домой, пока меня нет, не иди – мать не в настроении.

      – Э, ладно. А чего ты такой добрый сегодня?

      – Малых сдам тренеру и позвоню тебе. Сиди у Димона пока, – приказал Борис в своей обычной манере и отключился.

      Всё выглядело очень и очень странно. Во–первых, поведение брата. Он ведь никогда раньше не отменял работу в выходные ради семейных дел. Свой бизнес – это, конечно, свой бизнес, но брат справедливо считал, что именно поэтому и надо вкалывать, как папа Карло. Во–вторых, его забота. Настя не могла отрицать: брат всегда был довольно внимателен к её проблемам, иногда даже чрезмерно. Но чтобы вот так сделать приятное сестре, без какого–либо повода, – нет, никогда. Если даже у Димки сложилось впечатление, что Борис – заботливый брат, притом по одному телефонному разговору, то дело вообще пахло керосином.

      – Что–то произошло, – сама себе под нос пробурчала Настя, но Дима услышал. – Слишком это всё подозрительно выглядит.

      – Что произошло? – не стал скрывать любопытства друг.

      – Боря сказал, чтобы я не шла домой, пока его там нет. Мама в ярости – из–за моего отсутствия, как я понимаю. Я по субботам занимаюсь малыми, но сегодня они, по ходу, разбудили ма, и она злится. Но вообще странно, что Борька так категоричен, не катастрофа ведь. Вот я и говорю: что–то ещё случилось, а я не знаю. Сказал, перезвонит.

      – А разве мама тебе не позвонила бы и не высказала всё, что думает, в таком случае?

      – Не-а. Ей мог Боря запретить. Они в последнее время сильно ссорятся, но я не знаю, из–за чего. Он доделывает ремонт спешно, даже нанял кого–то, чтобы поскорее свинтить от нас, хотя до этого не торопился, жил как у Христа за пазухой, всё ему постирано–приготовлено–убрано.

      Дима не представлял, чтобы его матери мог кто–то что–то запретить. Мысль о подобном вообще казалась противоестественной. Родители, разумеется, спорили, как в любой нормальной семье, но старались находить компромисс в любой ситуации и учили этому сына. Парень попытался поставить себя на место Бориса и гаркнуть на мать, но не смог. Мама – это мама. Да и его маме всегда можно было объяснить всё по–человечески, и она сделала бы так, как ему нужно.

      Боря казался парню настоящим суровым русским мужиком, где–то грубым и немного тираничным, но в целом заботливым и добрым, по крайней мере к своей семье. Что же такого сделала их мать, думал Дима и не находил ответа. Слишком мало информации.

      «Вот же тёщенька достанется кому–то. Ой, блин! Мне и достанется! Надеюсь. Или не надеюсь? Млять! Почему к клёвым девушкам всегда прилагаются злые мамашки? Я тут уже расслабился, что с Борюсиком общий язык нашёл, а тут ещё и тёща. Надо хоть узнать, как её зовут.