(Не) запретная для Альфы. Екатерина Антонова

некогда гордый генерал.

      – Гадость, – я сплюнул, – но, если есть желающие прикоснуться к этому мерзкому телу, возражать не стану.

      Ангар вновь взорвался улюлюканьем и сальными смешками. Я презирал этого человека. Раньше он был моим врагом, а теперь – лишь жалкая жирная туша. Выпустил когти и полоснул по его брюху. Айс заорал, словно раненая свинья. Задергался, чувствуя собственную никчемность.

      – Каково это – ощущать себя главным блюдом на волчьем пире? Что ты чувствуешь, генерал? – я обошел его, вынуждая выворачивать шею, наслаждаясь испуганным затравленным взглядом.

      – Ты ответишь… вы все ответите! – взревел он и начал чертыхаться, словно уж на горячей сковородке.

      – Я долго думал, что с тобой сделать, – кивнул Дэну и профессор скрылся в глубине ангара, – проигрывал различные варианты. Но все они казались слишком гуманными. Смерть для тебя – чересчур легкая участь, Айс. Я помню ту ночь. Как пятеро ублюдков насиловали мою сестру.

      Каждое слово сопровождалось одобрительным ревом моей стаи. Они все были верны, готовы отдать жизнь за служение общему делу. Агнес попыталась увести Лори, но сестра, как завороженная, глядела на своего мучителя. Я не знал, как относиться к этому пустому взгляду. Грузное тело генерала Айса истекало кровью от многочисленных порезов на коже. Лицо покрывали гематомы и кровоподтеки. Видимо, Кайл не сдерживался при поимке этой свиньи. Тем временем ко мне подошел Дэн, держа в руках небольшую мятую канистру.

      – Нет, пожалуйста! – Айс зарыдал, теряя человеческий облик, – не убивайте меня! Я сдам кого нужно. Ноги буду твоей сестре целовать! Молю!

      – Ты же военный, – я подошел и начал обливать его бензином, – должен понимать, что отсюда живым не выберешься.

      – Прошуу! – выл тот, игнорируя мои слова и обращаясь к моей сестре, – пощади!

      Он бился до последнего, поражая своей волей к жизни. Хотя нет, пожалуй, волей здесь и не пахнет. Просто инстинкт самосохранения. Он есть и у зайца, и у волка, и у комара. Каждый больше всего на свете желает жить.

      – Босс, – один из волков протянул мне зажжённую спичку, – решайте.

      Взял ее в пальцы и стал рассматривать алое пламя. Айс все еще молил о пощаде. Но я не чувствовал ни капли жалости, поскольку помнил во всех подробностях то, что его подельники творили с моей сестрой в том клубе. Это сломило не только Лори, но и меня. Раскрошило уважение к людям на мелкие кусочки, убило всю веру в этих алчных и недалеких существ.

      – Лео… – вдруг в голове возник образ моей Ниссы.

      Я рыкнул и бросил уже догорающую спичку в тушу Айса. Миг и он зажегся, словно рождественская ель. Его крик служил доказательством того, что я жив. И стая одобрительно зарычала в ответ.

      – Мы же не звери, – ухмыльнулся, когда тело генерала перестало дергаться, –  и тоже любим хорошо прожаренное мясо.

      Коснулся плеча сестры. Она, словно завороженная, смотрела, как ее мучителя поглощает пламя. От моего касания малышка вздрогнула и обратила ко мне свои огромные глаза. Лори светилась счастьем.