Матильда. Анна Гавальда

так вот они разволновались, вы понимаете? Подумали, что с вами что-то случилось. О господи… сколько хлопот! Сколько хлопот вы нам доставили!

      Мой отец до них дозвонился. Отец, с которым я не разговаривала вот уже несколько лет, но чей телефон по-прежнему значился в моих контактах под именем «Папа» из чистой слабости и/или остатков дочерней любви… но поскольку мадам Старович видела, что я в полной прострации и ничего не понимаю из того, что она мне тут прогоняет, то в конце концов она просто схватила мою руку и ласково так ее потрясла:

      – Кто-то нашел вашу сумку…

      Она отпустила меня, вытаращив глаза.

      – И что? Почему же вы плачете? Не надо так плакать, помилуйте. В жизни все образуется!

      Я слишком громко всхлипывала, чтобы подтвердить ее правоту. Я пробовала взять себя в руки, успокоить ее, но видела, что она принимает меня за окончательно сбрендившую, и пока я улыбалась ей вся в соплях, в моем растерзанном грязном мозгу звучал тоненький голосочек: «Ох, спасибо… Спасибо, мама».

      10

      Я позвонила на Крайний Север. Мне повезло, трубку взяла Полин, иначе моей участи не позавидовала бы и Суассонская чаша,[13] окажись она даже из чистого асбеста.[14] А так у нас получился обычный, не слишком радушный разговор, состоящий из горестных вздохов, язвительных замечаний и минимума информации, процеженной сквозь зубы. Меня все это настолько достало, что в конце концов я прогнала ей какую-то немыслимую хрень (знаю, знаю, в этом нет никакой моей заслуги, это просто моя работа), не рискнув послать ее куда подальше. На сегодня эмоций мне было достаточно. Так что, уточнив усталым голосом, что она не обязана обращаться со мной как с полоумной, я сказала, что их конверт уже не лежал в той сумке и их денежки целы и невредимы. Все хорошо. Конец психодрамы. Расходимся.

      Ха… Как же она сразу расслабилась, маленький мой волчонок… Ее голос стал теплее градусов на десять, и все ее объяснения прояснились. Я, конечно, выслушала все то важное, что она имела мне сообщить, но именно в этот момент поняла, что тягостным годам нашего душевного согласия пришел конец и я съеду с квартиры на улице Дамремон как можно скорее. Жизнь коротка, и уж лучше я соглашусь на изгнание в пригород (бррр), чем буду жить с теми, кому доставляет удовольствие читать мне нотации и строить страшные глаза.

      Примечания

      1

      В конце (лат.).

      2

      «Контролер со станции Лила”» («Le poinçonneur des Lilas») – песня Сержа Генсбура (Serge Gainsbourg, 1928–1991), французского поэта, композитора, автора и

13

Суассонская чаша – по легенде, была разрублена мечом при дележе трофеев после битвы при Суассоне в 487 году одним из воинов, не согласившимся отдать ее королю франков Хлодвигу, который собирался по просьбе епископа вернуть ее церкви. Годом позже на военном смотре Хлодвиг разрубил голову непокорному воину со словами: «Вот так и ты поступил с той вазой в Суассоне». (Прим. переводчика.)

14

Асбест – токсичный канцерогенный материал. Его опасность для здоровья, полный запрет на использование, а также меры по выявлению, изъятию и уничтожению этого материала в ранее построенных зданиях широко обсуждаются во Франции с конца 90-х годов ХХ века. (Прим. переводчика.)