Вернись ко мне. Виктория Цветаева

после такого, он её убивает, а как её изверга тронули, проклинает, кричит на всю улицу, помощи просит… Где тут справедливость, Вероничка? – уронив голову на руки, вновь зарыдала она.

      И зачем я спросила, дура такая, гладила я по голове её, утешая, и шептала, что всё наладится.

      – Сколько сидеть ему, Оксан?

      – Год, если срок в изоляторе зачтут, как адвокат обещает. В конце следующей зимы вернётся…, не раньше… Сил моих больше нет… Почему он такой несчастливый, сплошные тридцать три несчастья! Добрый, хороший, отзывчивый, людям помогает, бывает последнее отдаст. То ли развестись с ним? – перестала реветь она, серьезно обдумывая этот вариант. – Нет, Ника, не смогу, люблю же его проклятого. Ох, как люблю! Сын по нему, знаешь, как тоскует? Каждый день спрашивает, где папка, а что я ему скажу, правду? Разве можно ребёнку четырёх лет такое говорить? Вот и вру ему, говорю, что уехал на север деньги зарабатывать. Потом вернётся из тюрьмы, ещё и с работой проблемы начнутся. Никто не хочет брать в работники бывшего уголовника. Он и после первой отсидки еле устроился, знакомый взял, потому что знает его как человека, а так все вышвыривали за забор, как прокажённого, а причины, которые его привели в тюрьму, никого не волнуют…

      Я слушала и не перебивала, а я ещё думала мне непросто, вот у кого полный армагеддон. Оксана очень сильная, и я уверена выдержит. Теперь я всё знаю и буду поддерживать, как смогу.

      – Я тебе самое главное не рассказала, этот парень, которому он голову проломил, ещё и компенсацию потребовал за умышленное нанесение вреда его здоровью. Слава Богу адвокат договорился с ним на подъемную для меня сумму. Помнишь, сбережения у нас были на чёрный день, вот и отдала я всё до копейки, ещё и добавляла, кредит на это взяла, вот теперь с каждой зарплаты рассчитываюсь….

      Слов у меня не было, а что тут скажешь. Жизнь штука непредсказуемая и не знаешь, где тебя ждёт беда, правильно говорят «от тюрьмы и от сумы не зарекайся»…

      Я улыбнулась, прогоняя грустные воспоминания.

      – Давай сюда вкусняшки, огромное спасибо тебе и вот возьми, – протянула я ей банкноту, явно превышающую стоимость пирожных в разы. – И не смей возвращать остаток, Стёпке от меня гостиниц купишь.

      Оксана на удивление молча согласилась, грустно улыбнувшись. Я проглотила корзинки в один присест и только успела дожевать, как над нашими головами раздался грозный голос нашей «королевы»:

      – И что сидим? Обед уже как десять минут закончился, вам особое приглашение нужно?

      Мы сразу отреагировали, одновременно подняли свои головы вверх и тут же наткнулись на ехидный взгляд Марины, которая, как грозная туча, нависла над нами.

      – Немедленно пошли работать, читатели сами себя будут обслуживать что ли или мне к заведующей сходить? – с угрозой в голосе трещала она.

      Мы удивились, что она ещё этого не сделала и не сходила с жалобами. Обычно она даже к нам не подходит, а сразу бежит по любому поводу к Галине Михайловне лично.

      – Ты сходишь, не сомневаюсь! –