Грешник. Мэри Влад

три года, а я стал капо. Разве так бывает? Ни одного подобного случая на моей памяти. Потому что не было такого. Я слишком молод. Но Лоренцо счёл иначе. Неужто ублюдок решил замолить свои грехи передо мной, раз, наплевав на мой возраст, сделал капитаном?

      Знаю, что именно он высматривает в моих глазах. Хочет увидеть презрение, отвращение и ненависть, которые я до сих пор испытываю по отношению к нему, но ни хрена он не найдёт. Я научился прятать чувства и носить маски. Желаю ли я ему смерти? Разумеется. Но он мой Босс, и я должен его защищать. А я привык выполнять свою работу идеально. Лоренцо всё равно когда-нибудь сдохнет. И тогда я плюну на его могилу.

      – Помнится, три года назад ты отказался от первоклассной шлюхи. И сегодня мой подарок не примешь?

      – Ну, если ты учёл мои вкусы, почему нет?

      – Ах ты, прохвост, – Лоренцо смеётся. – Она ждёт под твоей дверью. Зовут Жаклин.

      – Ты её в коробку, что ли, запихнул?

      – Лучше. Развлекайся. Ты заслужил пару дней отдыха. С днём рождения, мальчик мой, – Лоренцо приподнимает рокс. – Знаю, ты не празднуешь, но посиди со мной. Налей себе ещё, выпей со стариком.

      – Ты не старик.

      – Ещё нет, ещё нет. Но годы идут.

      – Я посижу с тобой, Лоренцо, сочту за честь. Но пить не буду, хочу съездить кое-куда.

      – Я тебя задерживаю?

      – Мне некуда спешить. Жаклин подождёт. Как и мои дела.

      – Вот что мне нравится в тебе. Выдержка. Эдриан бы уже на всех парах мчался к жгучей красотке, а ты и бровью не повёл, когда я сказал о ней. Уважаю.

      – Взаимно.

      Спустя минут двадцать Лоренцо меня наконец отпускает. Около моей комнаты и правда сидит девушка. Наверное, её колени давно просят о пощаде, потому что она радуется моему появлению. Её длинные тёмные волосы спадают по плечам мягкими волнами, голубые глаза смотрят на меня с обожанием. Руки Жаклин связаны за спиной, во рту кляп. Тонкие ремешки стрепов оплетают всё тело, но не закрывают интимные места.

      Жестом велю ей подняться на ноги, открываю дверь и пропускаю Жаклин вперёд. Первым делом я вынимаю кляп. Мне нравятся крики, так пусть кричит. Руки ей из-за спины лучше убрать, поэтому освобождаю и их.

      – Зачем ты здесь?

      – Доставить тебе удовольствие.

      – Тогда ты знаешь, что делать.

      Жаклин кивает, подходит к стене, упирается в неё руками и отклячивает задницу. Шикарный вид, надо сказать.

      Достаю из ящика комода плётку и крепко сжимаю рукоять. Длинные плети – как продолжение моей руки. Я сросся с ними. Стоит взять в руку – и огонь распространяется по телу, требуя немедленного выхода. Возможно, правда в том, что я болен. Да и хрен с ней, с правдой. Какая бы она омерзительная ни была, правда лучше, чем сладкая ложь. А боль всегда вскрывает правду. За это я её и люблю.

      Делаю два шага и замираю сбоку от Жаклин. Она дышит часто и отрывисто. Её дыхание не похоже на предвкушение, скорее – на страх.

      Подхожу вплотную, откидываю её волосы на одну сторону, оголяя шею, и втягиваю воздух. Да, она боится.