Хадур. Андрей Александрович Арсеньев

за своих нерадивых учеников. Победу команда отпраздновала огромным тортом, его приготовили школьные повара, и этот торт вкатили в спортивный зал под громкие аплодисменты болельщиков, конечно, после того как расстроенная тосненская команда отправилась в раздевалку.

      Предстоял ответный матч – на выезде. Тренер решил: если ребята выиграют и вторую игру, то он поедет в Санкт-Петербург и попробует заявить команду на какой-нибудь маленький любительский чемпионат для детей. Но сейчас надо думать о гостевой игре и постараться вновь победить.

      За два дня до второго матча мама Паши заболела, у нее поднялась высокая температура. Врач сказал, что это обычный грипп и через неделю женщина будет чувствовать себя прекрасно, но сейчас ей необходим постельный режим и обильное питье. Участковый терапевт выписал рецепт на лекарства и попросил посетить его через пять дней. С тем и удалился. Паша понял: мама не сможет поехать в Тосно на его игру. На следующий день он пришел к тренеру и сказал:

      – Извините, но я не смогу поехать на матч.

      – Почему? – Учитель физкультуры и, по совместительству, тренер широко раскрыл глаза от удивления. Он никак не ожидал услышать подобного от одного из самых лучших игроков. – Ты очень нужен команде.

      – И маме. Она заболела.

      Тренер опустился на одно колено, теперь он стал чуть ниже Паши, посмотрел парню в глаза.

      – Я понимаю. Мама – главнее всего. И ты правильно поступаешь, – тренер поднялся и похлопал мальчика по плечу. – Автобус отъезжает завтра от школы в девять утра. Возможно, мы подождем минут десять, если вдруг у тебя что-то изменится.

      Учитель ушел, поскрипывая подошвами кроссовок, оставив Пашу одного в большом спортивном зале.

      В тот вечер Паша вернулся домой и заглянул в комнату к маме. Она лежала с закрытыми глазами, лицо чуть побледнело, а на лбу высыпались капельки пота. Паша понял, что она спит и решил не будить. Он пошел в кухню, где отец жарил яичницу, сел за стол и рассказал о разговоре с тренером. Отец вывалил подгоревшую яичницу в тарелку, поставил перед сыном и сказал:

      – Мы с твоей мамой слишком поздно встретились, и сейчас мы уже старые. Теперь мы будем болеть все чаще и чаще, – на лице отца исказилась грусть, возможно, он вспомнил молодые годы. А, может, его пугала вероятность того, что он умрет еще до тех дней, когда сын вырастет и сможет сам себя обеспечить. – Ты не сможешь каждый раз быть рядом с мамой или со мной. Ты вырастешь, у тебя будет своя семья. Свой дом. Нам придется самим присматривать друг за другом, – отец подцепил вилкой желток, тот лопнул, и по тарелке расплылась желтая жижа, чем-то напоминающая вытекшие мозги. – Так что строй свое будущее сынок. Поезжай завтра на игру, может, из тебя вырастет звезда футбола. А мы с мамой позаботимся друг о друге.

      Паша подумал над словами отца и решил, что он, возможно, прав. Паша не был полностью в этом уверен, но надеялся, что умудренный жизнью отец знает что говорит. И зла не пожелает.