Богач, бедняк. Ирвин Шоу

выключить свет, – заметила она. Следующий автобус отправлялся в город через пятнадцать минут, и ей хотелось успеть на него.

      Оттолкнувшись здоровой ногой, Арнольд подпрыгнул и сел на стол.

      – Вы даже не представляете себе, какое удовольствие может испытывать человек, просто опустив глаза вниз и увидев, что у него две ноги. Вы идите, мисс Джордах. Вас, наверное, ждет какой-нибудь симпатичный молодой парень, и я не хочу, чтобы он расстроился, если вы опоздаете.

      – Меня никто не ждет, и я не спешу, – ответила Гретхен. Ей стало стыдно, что она хотела поскорее отделаться от него ради того, чтобы успеть на автобус. Ведь будет и другой. – Я не спешу.

      Арнольд достал из кармана пачку сигарет и предложил ей. Гретхен отрицательно покачала головой:

      – Спасибо, я не курю.

      Он закурил, щурясь от дыма. Все его движения были уверенными и неторопливыми. Он рассказывал ей, что до призыва в армию играл в школьной футбольной команде в Сент-Луисе, и даже сейчас в раненом солдате чувствовалась спортивная собранность.

      – Почему бы вам не присесть, мисс Джордах, – предложил он, похлопав рукой по столу рядом с собой. – Вы, должно быть, очень устали – весь вечер на ногах.

      – Пустяки, – ответила Гретхен. – Я целый день сижу в конторе. – Но все же села рядом с ним, чтобы показать, что она не спешит.

      – У вас красивые ноги, – заметил Арнольд.

      Гретхен скользнула взглядом по своим ногам и задержалась на скромных коричневых туфлях на низком каблуке.

      – Вроде ничего, – согласилась она. Ей самой нравились ее ноги – стройные, не слишком худые, с изящной щиколоткой.

      – Армия научила меня разбираться в ногах, – сказал Арнольд таким тоном, каким другой сказал бы: «В армии я научился чинить радиоприемники» или «В армии я узнал, как обращаться с картами». В его голосе не прозвучало и намека на жалость к себе, и Гретхен прониклась еще большим состраданием к этому сдержанному, тихому парню.

      – Все будет у вас в порядке, – постаралась она утешить его. – Говорят, врачи сделали с вашей ногой чудеса.

      – Еще бы, – хмыкнул он. – Только вряд ли старина Арнольд далеко уковыляет, выйдя отсюда.

      – Сколько вам лет, Арнольд?

      – Двадцать два. А вам?

      – Девятнадцать.

      – У нас обоих хороший возраст, – улыбнулся он.

      – Да, если бы не война.

      – О, я не жалуюсь. – Он затянулся. – Благодаря войне я вырвался из Сент-Луиса, война сделала из меня мужчину. – В его голосе слышалась ирония. – Теперь я уже не глупый юнец, знаю правила взрослой игры. К тому же повидал новые места и познакомился с интересными людьми. Вы когда-нибудь бывали в Корнуолле? Это в Англии.

      – Нет, не была.

      – Кстати, Джордах – это американская фамилия?

      – Нет, немецкая. Мой отец перебрался в Штаты из Германии.