Ассасины. Виталий Гладкий

наконечники были завернуты в тряпку, промасленную барсучьим жиром), несколько порядком измочаленных дубин и пара добрых щитов, обтянутых бычьей кожей с медными заклепками. А еще под навесом лежали обычные камни разных размеров и веса; дед заставлял Ярилку поднимать их по многу раз, чтобы у него добавилось силы и выносливости.

      –  Ну-ка, бери, – показал Вощата на палки. – Посмотрим, не отяжелел ли ты после сытной еды.

      Внук только вздохнул печально: опять дед смеется над ним. Да, он может заодин присест слопать половину оленя! Ан, нельзя, не положено. Да и нет у них столько мяса.

      Взяв палицу посредине, Ярилко приготовился держать бой с чучелом. Когда он был совсем маленьким, ему казалось, что сплетенная из лозы фигура живая. Не успеешь оглянуться, как тебе в голову уже летит подвешенный на ремне кожаный мешочек, набитый песком. Это теперь грузила стали железными. А тогда ему так часто приходилось нюхать землю, что будь в мешках на месте песка хотя бы камешки, его голова уже давно бы сплющилась.

      –  Держись! – воскликнул Вощата, и чучело пришло в движение.

      Вскоре, если смотреть со стороны, под навесом начало происходить сплошное мельтешение. Временами казалось, что фигура мальчика расплывается, теряет привычные очертания, так быстро он перемещался, атакуя и защищаясь. Этот учебный бой настолько захватил, что Ярилко в какой-то момент решил, будто перед ним настоящий враг, а не его бездушная и безмозглая личина. Увлекся и Вощата. Следя горящими глазами за внуком, он приговаривал: «Добре! Добре, сынку…» и старался крутить фигуру из лозы как можно быстрее, часто меняя направление вращения.

      Учебный бой с чучелом длился долго, солнце уже почти поднялось в зенит. Но Ярилко, казалось, не ощущал усталости, только его изрядно разрумянившееся лицо покрылось мелкими бисеринками пота. Первым сдался старик.

      –  Фух! – сказал он, вытирая пот со лба. – Ну и загонял ты меня сегодня! Как себя чувствуешь?

      –  Великолепно! – оскалился весело внук. – Продолжим?

      –  Ну, уж нет… Стар я стал, мой мальчик. Муж из меня уже никакой. Раньше мог биться с утра до вечера. А теперь вот и до обеда не продержался. Устал. Да и то, чем я занимался? Колесо вертел всего лишь. А вот ты молодчина!

      –  Значит, дубьем сражаться не будем?

      –  Не будем. Дубьем ты орудуешь правильно, вот только силенок пока маловато. Но это дело наживное. Сегодня мы займемся другим. Повторим удар Перуна[25].

      Ярилко сразу посерьезнел. Этот удар был большой тайной Вощаты. В поселении им не владел никто, даже сам Рогволд, знатный воин. Дед обучал мальчика удару Перуна с младых ногтей. Иногда Ярилке даже казалось, что Вощата спешит по какой-то причине, так часто они отрабатывали очень сложную технику удара.

      Они подошли к дальнему берегу островка. Там стояло старое дерево, единственное на всем острове. Но оно было мертвым – его поразила стрела Перуна. Поэтому остался лишь ствол и несколько толстых обогревших веток. На одной из них висел щит,

25

Перун – бог-громовержец в славянской мифологии, покровитель князя и дружины в древнерусском языческом пантеоне. После распространения христианства на Руси многие элементы образа Перуна были перенесены на образ Ильи Пророка (Ильи Громовника).