Ассасины. Виталий Гладкий

Что это такое?

      –  Секрет моего племени.

      –  Понял. Больше спрашивать не буду.

      Авар уже знал, что Азермехр не просто с потолка взял имя Абу-ль-Фарадж. Оно принадлежало безвременно ушедшему из жизни юноше, который был в услужении у купца, одного из «невидимых». Племя этого юноши кочевало где-то в пустыне, и проверить, кем на самом деле является кандидат в фидаины, представлялось весьма трудным предприятием. Впрочем, шейх аль-Джабаль и не проводил никаких проверок. Он надеялся на интуицию, которая его никогда еще не подводила.

      И снова потянулось томительное ожидание. А солнце словно действовало по наущению Старца Горы, палило нещадно. Но это было днем. Ночью же юношей пробирал озноб, ведь в горах уже приближались холода, и оба тесно прижимались друг к другу, чтобы согреться. Сон их был беспокоен, потому как на голой, каменистой земле даже ишак долго не улежит на одном месте.

      Но вот наступил момент, когда закончился запас и у Авара. К тому времени он, Хасан, и еще четверо кандидатов пошли на «повышение» – их наконец перевели в крепость. Дорога через ксар круто забирала вверх, к воротам крепости. Юноши шли, шатаясь от голода, но в ремесленном поселении не нашлось ни единой сердобольной души, чтобы подкормить их хотя бы черствой лепешкой. В крепости будущих фидаинов оставили на каменных плитах перед входом в приземистое здание, у которого были не окна, а узкие бойницы, приказали никуда не ходить и словно забыли о них.

      Авар знал, что сейчас начнется самое тяжелое испытание – на выносливость. Если до этого испытывались упрямство и фанатизм, которые все же поддерживались взятыми в дорогу продуктами, то в крепости их ждала сама смерть. Некоторые из соискателей милостей Старца Горы не выдерживали и умирали от физического истощения.

      Юноша приготовился стоически выдержать все, что ему было уготовано. Кроме того, что будущим фидаинам не полагалась никакая еда (питье все же принесли – несколько кувшинов), они должны были терпеть еще и то, что на площади перед зданием негде было отправить естественные надобности. Авар знал это от Наставника, но очень удивился, когда о том же ему шепнул Хасан. Ему-то откуда все известно?!

      Поблагодарив товарища взглядом, Авар уселся поудобней, скрестил ноги, прикрыл глаза и погрузился в нирвану. Этому способу отрешиться от всего земного его научил все тот же Азермехр. По некоторым намекам юноша понял, что в молодости Наставник водил караваны в Хинд[13], где и научился потрясающему терпению переносить тяготы и лишения.

      Спустя какое-то время мысли Авара осветлились до полной прозрачности, и он перестал замечать и нещадный зной, и назойливых мух, и вообще все вокруг. Его тело стало легким, словно тополиный пух, гонимый ветром, и он воспарил над крепостью как птица.

      Юноша немного удивился новому состоянию (раньше на занятиях по нирване под руководством Азермехра никогда такого не случалось), но потом вспомнил слова Наставника, что настоящее просветление наступает после долгих

13

Хинд (Синд) – Индия(араб.).