Беззащитный. Никита Шмелев

она проверяет, – отвечал Олег, не желавший, однако, сдаваться. – Понимаешь, там такая история. У Славы машина на подземной стоянке. Ну, прям там, где он живет, в доме. Под домом… В общем, там все, когда спускаются, мимо охранника проходят, понимаешь? Пост у него там. Проходят, в машину садятся и едут. Выезжают наружу. А там – другой пост, уже застекленный, с мониторами. И охранников трое. Так вот мимо них он не проезжал… То есть из гаража не выезжал он!

      – А машина?

      – На месте стоит… Че машина-то?

      – Так не поехал он в ней, сам пошел, – сказала Нина, настойчиво повысив голос. – Пешком, понимаешь? Ножками! А охранники – дебилы! Им фиолетово, кто мимо проходит. Жилец – и ладно.

      – Да понимаешь… – Олежка под напором Нины замялся, но потом снова осмелел. – Не мог он там выйти, чтобы его не заметили. Его и в доме все знают, и каждый охранник… Юля говорит, что много раз у него была и в машине с ним ездила. Говорит, там нереально выйти, чтоб никто не заметил. Бункер!

      – Ой, ладно, знаю я ее, – отмахнулась Нина. – Сейчас придет – узнаем, чего она там на самом деле знает.

      Молча наблюдавший эту перепалку с вниманием дрессированной собаки Игорь аж поперхнулся. Еще и Юля? Ладно Нина, она в процессе болтовни хоть к какому-то итогу прийти может. Но Юля, это мелкое визгливое нечто…

      В их доме она бывала не просто часто. По-хорошему на плечах Нины лежала вся полнота ответственности Юлиной лучшей подруги. У Игоря не было никакой реальной возможности это изменить, приходилось только подстраиваться. И каждый раз присутствие Юли, взрослой женщины с поведением тринадцатилетней школьницы – даром, что она была старше Нины на полных два года – оканчивалось или плачем, или истеричным смехом, похожим на плач, или, в лучшем случае, депрессивным нытьем. Оно же, скорее всего, переходило в плач, когда Юля возвращалась к себе домой.

      Продолжая наблюдать сумбурный диалог между супругой и ее молодым коллегой, Игорь почувствовал, как душно и тесно вдруг стало ему в этой и без того невеликой кухне. Сдавило всего разом, не очень сильно, но неотвратимо. И под этим давлением внутри у Игоря начинало уже закипать.

      Мало появления в доме юнца с противоестественными волосами, так еще и эта истеричка вот-вот заявится. Работа Нины вторглась в дом и захватывала все больше территорий, не оставляя Игорю свободного места, чтобы просто успокоиться, собраться с мыслями и разобраться. В чем? Да как тут сообразишь в таком гомоне?

      – Я, наверное, лучше… – заговорил Игорь, поднявшись со стула.

      Он указал на выход из кухни, но Нина на него не смотрела. Она отвернулась к своей кофемашине, в лице ее застыло все то же обескураженное выражение, которое Игорь уже видел сегодня. Только теперь оно усилилось в несколько раз, и прибавилось к нему теперь еще нечто тоскливое, потерянное… Нечто, что ожидаешь увидеть как раз у той самой тринадцатилетней школьницы, которой после долгожданного концерта так и не удалось настигнуть растатуированного солиста, вовремя умчавшегося на свое