Всетленная. Любовь – проклятие от богов. Йен Галам

забрал и заберёшь немало.

      Оставишь плаксивым уродом

      Без шанса начать сначала.

      Но я закурю опять, отключаю

      Тоску и боль, превращая в силу.

      Юдоль бесконечной печали

      Противной дамы плаксивой.

      Сдавайся, но я ещё дышу,

      Сколько буду дышать ещё долго.

      Ты на службу опять не пришёл,

      Раздробит твой дух кофемолка.

      Когда всё закончится

      Когда всё закончится,

      Я улыбнусь.

      Когда всё закончится,

      Я посмеюсь.

      И ты посмеешься,

      Все давно это ждали.

      Сверху на нож

      И спасут-то едва ли.

      Росчерком красным

      В письме подпишусь.

      Мне всё стало ясно,

      Не прихоть, но грусть.

      Банальные строки,

      Как себя бы прикончил.

      Я стану смелее,

      Будет весело очень.

      Улыбаясь накрашенным ртом,

      Расскажу, как много любил.

      Чтоб живые сказали потом,

      Что же я был за дебил.

      Я тебя не люблю

      «Я тебя не люблю», —

      Эта фраза калечит разум.

      «Я тебя не люблю», —

      Полнишься, как демон, экстазом.

      «Я тебя не люблю», —

      Одной единственной фразой

      Докажешь, что я – метастаза,

      И прибавьте-ка в камеру газа!

      Сонета давно уже нет

      На звонке стоит сонет,

      Который ты когда-то играла.

      Влечения ко мне уже нет,

      Нет того пламени зала.

      Петь не рискую, но плачу,

      Плачу под каждый сонет.

      Разве могло быть иначе?

      Надежды на встречу и нет.

      Я с дерзостью в дурке сгорела,

      И плачу под каждый сонет.

      Прошу, найди моё тело,

      И останки развей там, где нет…

      Нет счастливых влюблённых,

      Нет горюющих, где горит Ад.

      Слёзы громче колокольного звона,

      И постыден предсмертный наряд.

      Ты знаешь, мы были когда-то.

      Но быть – это значит гореть.

      Нет хуже для вкушающих яда,

      Чем взора звонкая плеть.

      Не жалею, не зову, не плачу.

      Мне больно спустя столько лет.

      Но разве могло быть иначе?

      И сонета давно уже нет.

      Панегирик боли

      Я себе обещаю бросить курить,

      Но жизнь иначе считает.

      Это лучше, чем бога о добром молить,

      И грезить о девственном рае.

      В апокрифы верю до самоубийства

      Словно будет за это награда.

      Панегирик мой светлый и чистый —

      С губ слетает ругательств бравада.

      В церквах застолбили место до мата,

      Священник читает псалом,

      Словно мы не потомки приматов,

      Смысла так искренне ждём.

      Я пою и рыдаю о прошлом,

      Ты считаешь, что слёзы конечны.

      Так и сдохнуть от боли можно

      За уютной каменной печью.

      Печь