Всетленная. Любовь – проклятие от богов. Йен Галам

стеме Ridero

      Ксива

      Я считаю с набатом считаться не надо,

      Стирают ребята следы от помады.

      Я считаю, что ненависть громко

      Поилкой шумит в глухих полутёмках.

      Мой дядя полковник цедит валериану,

      Нам говоря, что взрослеем мы рано.

      Ненавидь меня громче, я вся в эстакаде

      В вычурно красном поминальном наряде,

      Ты выжил, чтоб меня ненавидеть,

      Но чувства твои уже никто не увидит.

      Обернись! Твоя тень стоит на панели

      Там, где мы грезить о жизни посмели,

      И рваные раны ментального тела

      Я вдруг обнажить пред тобой захотела.

      Меня предают в хмельной полуночи,

      Хочется пить и ругаться с угрозой о порче.

      Я захлебнусь в мечтах, умерев некрасиво,

      С блистером я, с предсмертною ксивой.

      В дождь без тебя

      Небо плачет, и я вместе с ним.

      Оно так хотело

      Казаться

      Другим.

      А я возжелала сердечной молитвы,

      Пока ты не взялся

      За лезвие

      Бритвы.

      «Я вам пишу, чего же боле…», —

      Как много

      Глупости о

      Псевдоконтроле.

      Зажмурься, отвлекись от Ада

      Мне важно: ты жив.

      Больше смерти

      Не надо.

      Свежая смерть – с пылу с жару,

      Но не твоя —

      Не отдайся

      Кошмару.

      И я оставлю в покое порезы

      На всём, что коснулось

      Однажды

      Железо.

      Я не могу тебя спасти

      Я представляю тебя несчастным.

      Обращаюсь к фантазии часто.

      Я представляю тебя на койке,

      Как в девяностые – перестройку.

      Мне не тоскливо, но я в печали.

      В конце совсем не как в начале.

      Я представляю танталовы муки,

      Как исколоты твои иглами руки.

      Я больше не играю с лезвием,

      У совести я под следствием,

      Я представляю, как ты умираешь,

      Но нирваны ты не достигаешь.

      Я не могу тебя спасти,

      За прошлое ты меня прости,

      Я буду стараться идти вперёд,

      Даже если кто-то вдруг умрёт.

      Я не переставала тебя любить,

      Но очень уставала говорить,

      Чтобы ты взял за руку и провёл

      До самой смерти в адский котёл.

      Смерть права

      Настоящего они не любят.

      Не любят. Гадко. Баста!

      Любят износить, да без прелюдий,

      Максимальной чтоб была

      Огласка.

      Противно, говорите?

      Знала, на что иду, а главное – куда?

      Глаза метиловым протрите,

      Не говорите, что метил —

      Вода!

      Гадко от ума, Оккама,

      Не гадко от желаний и либидо.

      Разве вам не говорила мама

      Зла не держать и не копить

      Обиды?

      Смотрю на вас и тошно,

      Циклитесь на теле, как приматы,

      Вы думаете: вам все можно.

      Мне тошно, как тут обойтись

      Без мата?

      Настоящее не нравится им, конечно.

      Фото голых тел и сладкие слова.

      Вы думаете, так будет длиться вечно?

      Не обольщайтесь, в финале только

      Смерть права!

      Водка

      По тебе я больше не плачу,

      Шизофреника скучный быт.

      Быть может, слова что-то значат,

      Но смысл, конечно же, скрыт.

      Безуспешно крашу помадой

      Губы в надежде на флирт.

      Подцепить негодяя и гада

      И пить безнадежно спирт.

      Раскрасить серые будни,

      Поплакать, как в сиквеле, джокер.

      Но забыть тебя будет трудно.

      Ты ужасная партия в покер.

      Расскажи мне, что есть хорошо.

      Выйти замуж или водку глушить.

      Я