Если он поддастся. Ханна Хауэлл

вы сказали? – отрывисто спросил Брент.

      – Я сказала, что вы единственный человек, который может решать, как обходиться с вашим братом. – Молли кивнула в сторону Томаса. – Вот он стоит перед вами! Тот самый, рожденный вскоре после смерти старого лорда!

      Брент внимательно посмотрел на Томаса и постепенно стал различать фамильные черты в облике мальчика. У него были глаза Малламов и почти такая же форма носа, как у Малламов.

      – Это правда? – спросил он у мальчика.

      – Правда, – кивнул Томас.

      – В моих владениях есть еще кто-нибудь, кто знает то, чего не знаю я?

      – Больше никого нет. В доме, во всяком случае.

      Повернувшись к Молли, граф спросил:

      – И вам никогда не приходило в голову поставить меня в известность, что мой младший брат чистит мне сапоги?

      – Он ведь незаконнорожденный, а нам всем известно, как господа относятся к таким, – ответила Молли.

      – Все, можете идти.

      – Что?..

      – Я сказал вам, Молли, чтобы вы покинули мой дом. Не помню, чтобы я нанимал вас. Поэтому я указываю вам на дверь. Идите.

      – Вы выгоняете меня за то, что я сказала правду?

      – Нет, за то, что вы не сказали мне правду с самого начала. И еще за то, что вы, похоже, работали здесь вовсе не на меня.

      Брент направился к выходу, потом остановился и, обернувшись, добавил:

      – Можете забрать свои вещи, но не вздумайте прихватить с собой что-нибудь сверх того. Да, и вот еще что… Мне хотелось бы, чтобы вы немного подождали за порогом, после того как соберетесь и покинете дом. Я думаю, что вам составят компанию еще несколько человек, которые лишатся здесь работы. Это не займет много времени. – Брент повернулся к Томасу. – Теперь вернемся в библиотеку?

      Олимпия дождалась, когда они ушли, потом повернулась к Молли.

      – Это какая-то глупость. Зачем нужно было держать в тайне происхождение Томаса?

      – Так нам приказала леди Маллам.

      – Леди Маллам здесь не хозяйка.

      Расхохотавшись, Молли разорвала на себе фартук и швырнула на пол.

      – Разве? Неужели вы всерьез думаете, что здесь всем заправляет слезливый пьяный дурак?

      Служанка кинулась к двери, а Олимпия, поглядев ей вслед, сокрушенно покачала головой. Судя по всему, каждый шаг Бранта полностью контролировался его матерью. А если вспомнить, что он щедро поддерживал мать деньгами, а также учесть то печальное состояние, в котором он постоянно пребывал, – о, тогда не было ничего удивительного в том, что леди Маллам не спускала с него глаз. Но дело было не только в ее желании держать сына в узде. Жадность настолько овладела ею, что она решила продать свою дочь старому извращенцу.

      Олимпия сделала глубокий вдох, развернулась и отправилась обратно в библиотеку. Она обещала помочь Агате – и сделает это! Но она очень надеялась, что ей не придется слишком уж глубоко погружаться в проблемы семьи Маллам.

      – Вы еще здесь, миледи? – удивился Брент, когда баронесса вошла в библиотеку.

      – Теперь