Инженер страны Советов. Евгений Панов

ищем, да все найти не можем. Видимо, так и не найдем… – Ринат чуть слышно засмеялся. – Ваша сестра еще велела передать, что часы, вы знаете, какие, в надежном месте. Сказала, что без этого вы мне не поверите. И еще. Как ваш гость очнется, то пусть и дальше лежит и виду не подает, что в себя пришел. Зимин его насмерть забьет. Документы на вас он никакие не оформлял, так что вас вроде как тут и нет, на свободе вы и никто вас не арестовывал. А сейчас держите пайку и кушайте. Здесь на троих вам щец наваристых и каша.

      – Ты б, мил человек, табачку принес, – взмолился Федор, который страдал без курева.

      – Нельзя, Федор Тимофеевич, – проникновенно сказал Ринат. – Не дай Аллах, этот шайтан Зимин унюхает запах табака, и всем тогда плохо будет. Все дело можем загубить.

      – Эх, – горестно вздохнул Федор, – ладно уж, потерплю.

      В узелке оказался большой пирог с рыбой и круг жареной колбасы. Ничего вкуснее в своей жизни я не ел. После сытного обеда я почувствовал прилив сил: молодой организм восстанавливался быстро.

      Мое истинное состояние удалось продержать в тайне еще пять дней. Все эти дни Федора и Николая выводили на допросы и пару раз даже ночью. После них они возвращались в камеру с кровоподтеками на лице, едва держась на ногах. Особенно тяжело было Федору, который без своего костыля и так передвигался с трудом. И вот по прошествии пяти дней с того момента, как я пришел в сознание, настала и моя очередь. Кто и когда нас сдал, мы так и не узнали. Просто утром за мной пришли аж трое надзирателей, приказали завести руки за спину и повели наверх в один из кабинетов.

      За столом, по-барски откинувшись на спинку стула, сидел сам Зимин.

      – Что, падаль, допрыгался? – Он аж потер ладони от предвкушения мести. – Теперь пожалеешь, что на свет появился.

      Прилетевший откуда-то сбоку удар в корпус я едва не пропустил, в последний момент чуть уклонившись, но все равно припечатали мне не слабо, и я сложился пополам, рухнув на колени. Через мгновение перед глазами появились носки до зеркального блеска начищенных сапог. Зимин наклонился и за волосы повернул мою голову лицом к себе.

      – Ты, сука, сапоги мои вылизывать будешь, умоляя о пощаде. Ты у меня подпишешь все, что я тебе велю. Ты, гнида, сознаешься, что являешься агентом японской разведки и готовишь со своими подельничками покушение на товарища Сталина. – Он резким движением оттолкнул меня. – Сейчас тебя обработают как следует, а потом ты будешь как шелковый.

      Торжество просто переполняло его. Я чуть слышно, дыхалку все-таки сбили, просипел в ответ.

      – Что ты сказал? – Зимин вновь наклонился надо мной, все еще стоящим на коленях. – Уже готов сотрудничать?

      – А вот хрен тебе, сволочь!

      Я резким движением боднул головой его прямо в лицо и с удовлетворением услышал треск ломающегося носа. Зимин отпрянул и заверещал, как свинья на убое, ладонями схватившись за свое лицо. Сквозь пальцы обильно брызнула кровь. Все произошло настолько быстро, что трое его подручных не успели среагировать. Я тем временем перекатился вбок