Ты моя сводная проблема. Милана Стоун

и руки покрываются мурашками, когда я слышу его изменившийся, повзрослевший голос.

      – Ну, привет, сестричка.

      Глава 5

      Меня переносит в прошлое. Картинки, словно кадры из фильма, быстро сменяются одна за другой. Я вспоминаю все, от наших нескончаемых с Ярославом ссор, до лучших моментов в моей жизни. Я плыву по воспоминаниям, желая раствориться в них, снова почувствовать себя живой.

      Я вспоминаю его поцелуи, насколько мне это нравилось, как взрывался мой мозг в те моменты, как скручивало в узел внутренности и бабочки устраивали в животе танцы. Как же сильно это отличается от того, что мне дарит Сашка.

      Небо и земля. Легкий ветерок и сносящий все на своём пути огонь. Два парня – две противоположности. Скорее всего, их лучше даже и не сравнивать, они просто не сравнимы.

      Бесов стоит выше всех остальных, ему нет равных. Но так же я познакомилась с его темной стороной и она напугала меня. Он вспыльчивый, наглый и с легкостью может сломать человека, мешающего его планам. Он и правда, как огонь: иногда тёплый, а иногда обжигающий до шрамов.

      Он не пай-мальчик, но и не тупой мажорик, он дряной и обнаглевший парень, самый настоящий отрицательный персонаж и сейчас, когда я знаю кто он, мне стоит держаться от него подальше, стоит промолчать и просто уйти, но я поворачиваюсь к нему лицом и замираю, поражённая наповал.

      Клянусь, я не могу оторвать от него взгляд, погружаюсь в трясину старых и новых чувств, вот так просто я разрушаю все стены, которые строила в течение нескольких лет. Я видела его издалека, мельком, но не успела заметить как он изменился.

      Это словно он и не он вовсе. Раньше он выглядел иначе. Он был подростком, источающим избыточную самоуверенность, в его взгляде мерцали озорство и дерзость. Теперь он больше не тот наглый мальчишка, теперь он, не побоюсь его так назвать, самый настоящий мужчина, от него так и веет силой, властью, опасностью.

      Повзрослел. Возмужал.

      Яр стал ещё шире, скорее всего ходит в качалку и проводит там немалое количество времени, его шея стала огромной, как руки и грудь, он возвышается, как каменная глыба, которая пугала своими габаритами и заставляет чувствовать себя крошечной даже несмотря на то, что сегодня я в туфлях на высокой шпильке.

      Сейчас я снова почувствовала себя той маленькой, беззащитной девочкой рядом с ним, той, которую было легко обидеть и задеть одним лишь словом.

      – Мы с тобой чужие люди. Я тебе никакая не сестра, – обрубаю я.

      При этом стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно тверже, по крайней мере, я должна хотя бы выглядеть уверенно.

      Яр очень привычно хмыкает. Казалось бы, я должна была забыть как он это делает, но я помню каждую мелочь, даже вот ту маленькую ямочку сбоку от подбородка, которая появится, когда он так сделает, либо когда он искренне смеется.

      – Отнюдь, карамелька, отнюдь.

      Когда с его губ слетает прозвище, которое он мне дал, меня словно молнией шарахает прямо в грудь. Разбил и уничтожил наповал.

      Карамелька… раньше это звучало теплее, сейчас