Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2. Петр Дружинин

о том, что Веселовский чуть ли ни стихийный марксист, что он без пяти минут марксист, что учиться у него нужно и нашему поколению, что он стоит у колыбели нашего литературоведения, и преклонение перед Веселовским было так велико, что даже Г. А. Гуковский, который сам заявил, что не так много читал Веселовского, счел необходимым заявить, что Веселовский – основоположник нашего литературоведения»[197].

      «В. А. ДЕСНИЦКИЙ. Я начинаю первым покаяние. Всякое покаяние трудно, но в нем есть и хорошая сторона, потому что оно дает облегчение. Раньше я не мог выступить. Все мое участие в этой дискуссии – статья, появившаяся в 1938 г. Хотя, судя по печати, кой у кого должно было получиться впечатление, что статья написана чуть ли не теперь. Статья, как сказал Л. А. Плоткин, раскритикована. Но вот что в результате случилось: я, пожалуй, чуть ли не впервые в своей жизни оказался в очень почтенной компании академической, самой высшей марки учености, попал в компанию с Шишмаревым, Жирмунским и tutti quanti, и у меня возникает вопрос: правильно ли это и нужно ли это было меня раскритиковывать именно так? Хотя это может быть утомительно, и многим знакомо, но я позволю себе несколько мест прочитать из этой моей статьи по вопросу о Веселовском…»[198]

      Завершал он свое выступление словами:

      «Я сказал бы, что вопрос гораздо шире, чем простой перечень нас грешных. Вопрос идет о постановке вообще. Получается, что западноевропейская литература воспринимается как литература особо высокой цивилизации, которая стоит особняком, и на основе этой цивилизации и развертывается космополитизм. Это не намерение авторов. Это не их вина. Но факт остается фактом»[199].

      Конечно, такое покаяние не устроило организаторов:

      «Профессор В. А. Десницкий, указывая на то, что теория Веселовского враждебна марксизму, не дал, однако, четкой оценки своей ошибочной статьи о Веселовском. Собрание не было удовлетворено его выступлением. В специальном обращении к Ученому совету В. А. Десницкий признал свое выступление ошибочным»[200].

      Следующий выступающий был прозорлив, понимая, что на кону стоит не только его карьера или будущее, но, может быть, его жизнь. Приведем выступление полностью:

      «ЖИРМУНСКИЙ. Мне кажется, что мы все согласны с Л. А. Плоткиным, что статья в газете “Культура и жизнь” должна явиться для нас основополагающей, как и вся недавняя философская дискуссия и все решающие указания партии по вопросам науки, литературы и искусства.

      Какое искусство нужно нашей великой эпохе? Не узко формалистическое, эстетически вычурное, понятное только узкому кругу специалистов, а искусство подлинно народное, проникнутое духом социалистической рациональности.

      Какая наука нам нужна? Об этом сказал т. Сталин – наука, которая не отдаляется от народа, а готова служить народу добровольно и с охотой.

      Какой должна быть наша советская литература? Она должна быть не академической в дурном смысле слова, не формалистической,

197

Там же. Л. 250–250 об.

198

Там же. Л. 256.

199

Там же. Л. 258 об.

200

За большевистскую партийность советского литературоведения: На заседании Ученого совета Института литературы Академии наук СССР… С. 3.