Сварожий круг. Ирина Горюнова

совершенно некогда оказалось вспоминать ни о своих снах, ни о том, кто по существу и был их причиной. Кареглазый жрец в волчьей шкуре остался в своем славянском поселении и наверняка был занят вопросами грядущего сева…

      – Ксюша, привет! Все хорошеешь? – Константин Кудрявцев расплылся в улыбке и приобнял гостью так, чтобы не измять пиджак.

      – А ты все так же льстишь женщинам, старый угодник? – расхохоталась она, похлопывая писателя по плечу и довольно жмурясь.

      – Не такой уж я старый! – деланно обиделся Костя, поглаживая проглядывающую сквозь прическу плешь. – Я еще ого-го!

      – Ой ли! – Оксана приподняла бровь в деланном изумлении.

      – Желаешь проверить?

      – Посмотрим, ковбой! Автограф по старой дружбе дашь?

      – Только с одним условием! Посидишь потом со мной в кафе, поболтаем?

      – Без проблем. Я птица вольная, куда хочу, туда лечу.

      – Замуж не вышла?

      – Все тебя жду, забыть не могу! – притворно вздохнула Оксана и засмеялась. – А ты, я смотрю, теперь достаточно известная личность! Вон сколько журналистов набежало, посетителей, и все с книжками… Времени даром не теряешь…

      – А то! Я тебе потом расскажу…

      – Ладно. Не буду отвлекать. – Оксана отошла в сторону и удивленно заметила про себя, что глаза Кости, ранее казавшиеся ей цвета серого предгрозового неба, теперь напоминают придорожную пыль, мутную и непроницаемую.

      Он сильно изменился за два года: возле полных чувственных губ появилась презрительная складка, приклеившаяся намертво, из-под рубашки выпячивалось небольшое брюшко, хотя в целом фигура Кости продолжала оставаться весьма привлекательной и мускулистой, отчасти и потому, что ее облегал весьма дорогой костюм от Хьюго Босс модного в этом сезоне песочного оттенка.

      Фуршет по случаю выхода новой книги Константина Кудрявцева напомнил Оксане описания массолитовских[4] посиделок из известного романа Булгакова. С удивлением и печалью смотрела она на раскрасневшегося пьяненького Костю, вокруг которого как навозные мухи увивались многочисленные поклонники, в надежде обратить взгляд фаворита от литературы и на свою скромную персону. Желающих примазаться к славе оказалось не так мало, и тем более странно и печально было то, что сам Костя воспринимал неприкрытую лесть как должное, более того – командовал лысенькими приятелями-писаками с таким омерзением, словно отыгрывался на них за то, что сам продал душу свою за энное количество благ, просыпавшихся из рога изобилия… Блага слегка протухли и пованивали. Все чаще сталкивались со звоном бокалы, все громче звучали тосты в честь виновника торжества, а на скатерти появлялись новые и новые кроваво-красные винные пятна, так как прицел пирующих начинал сбиваться, и глаза неправильно оценивали расстояние до питейных сосудов. Искусственные улыбки поэтесс слегка меркли, когда их взгляд обращался на стоящую рядом с Костиком Оксану. Густо накрашенные глаза цепко отслеживали ее жесты, а напомаженные губы раздвигались в такой

4

МАССОЛИТ – сокращенное наименование одной из выдуманных крупнейших московских литературных ассоциаций в романе Булгакова «Мастер и Маригарита».