Хмель и Клондайк. Павел Корнев

Серега, – назвал Платона по имени мужик. – С чем пришли?

      В магазине было все, от пакетов с крупой до ружей и винтовок, стоявших рядком в пирамиде. Одежда тоже была, с обувью, полушубки и валенки занимали целый угол. Еще в магазине было тепло почти до жары, пахло горелым деревом и горячим металлом.

      – Человек с нами оттуда. – Платон показал почему-то на потолок. – А куртец у него не по сезону. И на продажу кое-чего имеет. Коль, покажи товар, – кивнул он мне.

      Я выложил чехол на прилавок, со вжиканьем расстегнул молнию, открыл.

      – «Рем-восемь-семьдесят», семизарядный, две коробки патронов в комплекте, – коротко описал я товар.

      Продавец хмыкнул, явно стараясь изобразить скептицизм, взял ружье в руки. Покрутил, без большого знания явно, заглянул в затвор, дернул неуклюже цевье, щелкнул спуском, не слишком ловко приложив приклад к плечу, потом, явно не найдя, что еще можно сказать, просто спросил:

      – Сколько хочешь за него?

      – Девяносто золотом, – тут же ответил Платон. – Без торга.

      – Ты с ума сошел! – замахал руками хозяин. – Больше полтинника…

      – Степаныч! – Рука Платона взмыла в предупреждающем жесте. – Нет торга. В Форте дороже уйдет, я же знаю. Просто товарищу деньги прямо сейчас нужны, а то у него одни кредитки. – Речь завершилась чуть ехидной ухмылкой.

      – А то моя вина, ага, – вздохнул я. – Я сюда прямо рвался.

      – Не рвался, но попал.

      – А это что у тебя? – Хозяин вдруг заинтересовался висящим на груди револьвером.

      – По цене договорились? – вместо ответа задал я вопрос.

      Степаныч вздохнул горько, на манер «давайте, грабьте», затем полез куда-то под прилавок, как оказалось – за деньгами. Затем на прилавке появилась груда мелочи, при ближайшем рассмотрении обернувшейся золотой. Монеты были разные, разной степени потертости, среди них и серебряный рубль затесался, но Платон быстро их пересчитал и ссыпал мне в ладонь, уверив:

      – Все правильно, Степаныч, как всегда, без обмана.

      – Так что за ствол у тебя, любезный? – повторил вопрос Степаныч. – Дорогой?

      – Ствол дорогой… более или менее. – Я вытащил длинный револьвер из кобуры. – «Ругер Супер Рэдхоук» под «четыре пятьдесят четыре кэсалл». – Я откинул барабан и, высыпав патроны на ладонь, протянул оружие хозяину.

      – У тебя там никакой магии? – чуть опасливо спросил тот, избегая брать в руки.

      – Магии? – в первый момент не понял я.

      – Да довелось тут всякое видеть, – пояснил Степаныч. – Мужику одному из Форта чародей ружье усовершенствовал типа. Кто чужой берет – его током шарашит. Шутник вроде. У нас, правда, дошутился – ружье отобрали все же и сломали к черту, а самого к лекарю с сотрясением мозга отнесли.

      – Вот как… – задумчиво кивнул я, связав в цепочку оружие и чародея Саню. – Нет, пока без всякой магии.

      Я отдал ему ствол и один