Адриан Моул и оружие массового поражения. Сью Таунсенд

махнул он рукой. – Уверен, в Лестере найдется человек, интересующийся миниатюрной вышивкой в георгианском стиле.

Воскресенье, 13 октября

      Луна в первой четверти.

      Электронное письмо от Рози:

      Ади, ты слышал про взрыв на Бали? Моя подруга Эмма сейчас на пути в Австралию через Бали. Ты не мог бы позвонить в «Информацию о пострадавших»? У меня не осталось денег на мобильнике. Ее зовут Эмма Лекстон, ей двадцать лет.

      Я ответил:

      Информацию сообщают только ближайшим родственникам. Высылаю тебе 10 фунтов экспресс-почтой. Не показывай их Саймону. Пожалуйста, позвони маме. Она о тебе беспокоится.

Понедельник, 14 октября

      Достопочтенный Тони Блэр, Джордан и Бекхэм не отвечают.

      Уважаемый мистер Блэр.

      Возможно, мое письмо от 29 сентября утеряно или забыто в суете нашей беспокойной эпохи. Прилагаю копию и буду признателен за скорый ответ. Туристическая компания «Закат Лимитед» по-прежнему отказывается возместить мне залог в размере 57,10 фунта.

      Остаюсь, сэр,

      Вашим покорным и преданным слугой,

А. А. Моул

      Только четыре человека пришли сегодня вечером на собрание Группы художественного письма Лестершира и Ратленда – я, Гэри Вялок, Глэдис Спок и Кен Тупс. Мы, как обычно, собрались у Глэдис в гостиной, украшенной изображениями кошек и фотографиями многочисленной родни.

      Собрание открыл я чтением своего драматического монолога «Говорит Моби Дик», в котором излагается точка зрения кита на китобойный промысел.

      Через несколько секунд Глэдис перебила:

      – Ничего не понимаю. Что происходит? Это рыбка разговаривает или как?

      Кен Тупс затушил сигарету в пепельнице-кошечке и поправил:

      – Глэдис, кит не рыба, а млекопитающее.

      Я продолжил читать, хотя было ясно – эту аудиторию мне не завоевать.

      По окончании Гэри Вялок одобрил:

      – Мне понравилось место, где ты называешь Ахава «человеком, рожденным без души».

      Глэдис прочла очередное жуткое стихотворение про кошку, что-то типа «Ах мой ангел-кошечка, она такая крошечка…».

      А поскольку Глэдис восемьдесят шесть лет, стихи были встречены аплодисментами.

      Затем наступил черед Вялока и новой главы из его романа в стиле Пруста, который он пишет и переписывает вот уже пятнадцать лет. 2000 слов понадобилось ему, чтобы описать, как он впервые ел печеньку «хобноб».

      Вялок, когда его критикуют, имеет обыкновение заливаться слезами.

      – Отлично, Гэри, – похвалил Кен Тупс. – Особенно мне понравилось про то, как печенька растворяется в чае.

      Я сообщил, что мне пока не удалось найти почетного гостя на обед 23 декабря, но кое-какие зацепки имеются.

      Выяснилось, что Кен ничего не написал, потому что работал в две смены на фабрике «Чипсы Уокера». Там устанавливают новую линию.

      – И какого вкуса новые чипсы? – оживилась Глэдис.

      – Я дал подписку о неразглашении, – ответил Кен.

      Глэдис обиженно съязвила:

      – Фу-ты ну-ты, прям как в «Шпион, выйди вон!».