Талисман Карла Смелого. Жюльетта Бенцони

пожалуйста.

      – Я был в кантоне Юра, а еще точнее, в Грансоне, куда меня пригласил один старый дворянин, родом австриец, принявший швейцарское подданство. Его мучили угрызения совести. Я бы даже сказал, он испытывал отвращение к бесчестному поступку, совершенному его дедушкой.

      – Раскаиваться в чужом поступке, пусть даже собственного предка? Такое не часто встречается, – заметила Лиза и не без иронии добавила: – И что же он такое совершил, этот австриец, непочтенный предок?

      – Отвлекись на секунду от Австрии и Швейцарии и вспомни, кто ты теперь! – живо отозвался Альдо. – Ты – Морозини, как та прекрасная дама в черной амазонке, чей портрет вместе с портретом моей мамы украшает нашу лаковую гостиную в твоем дворце!

      – Тетю Фелисию?! Так австрийский дедушка был…

      – Тем, кто уничтожил ее мужа при обстоятельствах, о которых Фелисия и не подозревала, поскольку сразу же покинула Венецию и не попала в когти Хагенталя, который ее добивался.

      – И за это твой барон хотел попросить прощения? – осведомился Адальбер.

      – И еще передать мне очень скромное сокровище, которое досталось ему по наследству от жены. А теперь, может быть, вы не будете меня больше прерывать?

      – Я, как самый болтливый, клянусь за всех остальных, – важно пообещал Адальбер, протянул руку и сделал вид, что плюнул на пол.

      И заслужил сердитый взгляд друга, но уже в следующую секунду в самом деле слушал Альдо, не прерывая его. Он не произнес ни звука до тех пор, пока Альдо не вытащил из кармана мешочек с рубином.

      – Черт побери! Какой подарок!

      Лиза возмутилась.

      – Но «Три брата» у моего отца! Разве нет?

      – Мы с ним вместе совсем недавно внимательно их рассмотрели. Да, они у Морица. Но ведь и этот подлинный. Нужно постараться разгадать эту загадку. А сейчас для нас самое главное то, что такие же точно рубины находятся у двух невесток Хагенталя, и одна из них графиня де Гранльё, убитая в исповедальне церкви Святого Августина чуть ли не на глазах Мари-Анжелин. Я думаю, что в этот миг рубин обрел другого хозяина.

      Повисло тягостное молчание: все присутствующие обдумывали предположение Альдо. Прервала его Лиза.

      – А я думаю, – сказала она, – что все это нужно рассказать комиссару Ланглуа. И немедленно! Только у него есть возможности…

      – Разумеется, мы все ему расскажем, – тут же прервал ее Альдо, но гораздо суше, чем следовало.

      Лиза нахмурилась и открыла рот, чтобы все-таки высказать до конца все, что она по этому поводу думает. Но тут маркиза де Соммьер положила руку на Лизину и сказала с улыбкой, в которой нельзя было не заметить насмешки.

      – Милое дитя мое, вам придется научиться обуздывать свои порывы и тем более желание дать совет, когда эти двое вышли на тропу войны.

      – А они вышли? – огорченно переспросила Лиза.

      – Побежали! Понеслись! И даже если бы не было Мари-Анжелин, которая сейчас для них стоит на первом месте, нельзя было бы им помешать ввязаться в историю, которая завертелась вокруг драгоценности, чья цена