Самоубийство по заказу. Фридрих Незнанский

то, что уже пришло на ум.

      – Ну, давай попробуем… Начнем с того, что человек ему помогал посторонний, мир же, пишет он, не без добрых людей. И не мужчина помогал, а, скорее, женщина. Присутствует, ты прав, пафосная эмоциональность тридцати– или сорокалетней дамочки. Не простой бабы, а именно дамочки – городской, образованной. Возраст материнский, но писала не его мать, там был бы совсем другой язык. Далее. Мальчик наш домашнего воспитания, упоминая зону и все, с ней связанное, пользуется не личными познаниями и конкретными впечатлениями, а книжками и телевизором. Такая наивная бравада у молодых часто встречается, ее не любят те, кто хорошо уже знаком с Законом на собственном опыте. Возможно, описывая свое уголовное окружение в части, мальчик и сам спровоцировал такое их отношение к себе. А то, что бывших судимых, несмотря на все постановления, в армию призывают, надеюсь, для тебя не секрет, Костя.

      – Да уж какой секрет?… – вздохнул тот.

      – То-то и оно… Служит наш мальчик первый год. Это, скорее всего, прошлогодний осенний призыв. То, как солдатики просят милостыню, явно знает не понаслышке. Значит, бывал в увольнении. Стало быть, и присягу уже принял. До принятия ее увольнений вроде бы не должно быть, это надо проверить, или их посылают «деды» насильно, устраивают им самоволку. А попадешься – сам виноват. А где можно не попасться? Только в большом городе или крупном населенном пункте, в котором, или возле которого, и расположена воинская часть. Там, дальше, есть и еще одно указание, мы дойдем до него.

      – Давай-давай, Саня, ты интересно рассуждаешь, – подбодрил Меркулов.

      – Дальше тут о вранье… Ну, это не его, скажем так, слова, а того, либо той, – из «доброго мира». Пресса и все прочее… Обобщения, выводы, осуждение и так далее. «От президента до… барышника из военкомата». Между прочим, о последних лучше всех знают именно солдатские матери, «отмазывающие» своих сыночков. Это тоже, кстати, говорит в пользу женщины-корреспондентки… Ну, способы пыток – это точно личный опыт, такого из головы не придумаешь. Особенно потрясает, лично меня, «однослойная фанера». Это ж какой изощренный выдумщик сочинил – специально для «салаг». Образ!.. А вот и еще одна «наколочка». Торговцы-азики на базарах… Нет, на рынках. Базары – это на селе. А у нас однозначно – город. Азики – это азербайджанцы. Прапорщики сдают им внаем солдат, это известно. И что солдаты дома генералам строят – тоже мы знаем. Как бы министр и иже с ним не утверждали обратное. А где это происходит? Там, где контроль полностью отсутствует. Потому что было по этому поводу возбуждено уже немало уголовных дел, и военное начальство все-таки побаивается гласности в этом вопросе. Опять указание на город, причем, крупный, где контроль слабее всего. Ну, например, та же Москва. Точнее, Подмосковье, все эти Мытищи, Подольски, Наро-Фомински, Кубинки, Можайски и прочие.

      – А почему, например, не Дальний Восток? – возразил Костя.

      – Ты опередил меня. Я тоже хотел сказать: либо какая-нибудь российская окраина. Скажем, Чита или Хабаровск. Вот уж там – самому приходилось не раз наблюдать