По агентурным данным. Фридрих Незнанский

солдаты оцепления. На земле, возле санитарной машины, на носилках лежал раненый. Доктор, пожилая женщина, склонившись над ним, отдавала команды двум санитарам:

      – Повезете в академию, на третью хирургию, я договорилась, – слышался ее хриплый голос. – Нож не вынимать! Везти быстро, но аккуратно. Тихо, сынок, терпи! – Она снова наклонилась над раненым. – Эк они тебя, мерзавцы, уделали! Счастлив твой бог, что жив!

      Хижняк, Сташевич и Орлов, проходя мимо, взглянули на носилки. Молодой мужчина с мертвенно-бледным лицом тяжело и хрипло дышал. На губах его пузырилась пена, а из груди торчала обмотанная изолентой рукоятка.

      – Попали в легкое. Пневмоторакс. Полсантиметра левее – и он покойник, – прокомментировал Сташевич, когда троица вошла в скудно освещенный вестибюль.

      В кабинете начальника порта разместился штаб операции. Вокруг длинного стола, на котором была разложена карта, сгрудились несколько мужчин. Навстречу из-за стола поднялся невысокий седой офицер с шишковатым черепом.

      – Полковник Кислицын, – представился он. – По приказу вашего руководства вы временно поступаете в мое распоряжение. Представьтесь, товарищи.

      – Старший оперуполномоченный контрразведки Смерш, капитан Хижняк.

      – Старший лейтенант Сташевич.

      – Лейтенант Орлов.

      Кислицын пожал руку каждому из членов группы, глубоко посаженные глаза внимательно смотрели в лицо каждому из смершевцев, особенно задержавшись на юношеском лице лейтенанта. Орлов спокойно выдержал этот взгляд.

      – Что ж, давайте к делу, – Кислицын жестом пригласил к карте.

      Стоявшие возле стола офицеры расступились, освобождая место.

      – Здесь, в районе пакгаузов мы блокировали группу немцев. Это военнопленные, которых этапировали в лагерь. Они совершили дерзкий побег на станции Волховст-рой, где состав стоял на заправке. Это узловая станция, где пересекаются несколько крупных железнодорожных веток, где очень оживленное движение и где полным-полно вооруженной охраны, военнослужащих разного рода, есть служебные собаки. Они сумели уничтожить конвой, завладеть автоматами и ножами, сумели избежать проверки документов и покинуть здание вокзала, несмотря на комендантский патруль. И собаки не смогли взять их след.

      – Кайенская смесь? – коротко спросил Хижняк.

      – Именно, – кивнул полковник. – Смесь крепкого табака и черного перца, – пояснил он своим подчиненным. – Используется, в частности, чтобы отбить нюх розыскных собак. Продолжаю. Затем на попутке они добрались до города, проникли сюда, в порт, заколов охрану одним ударом ножа. Со спины прямо в сердце. Трое мертвы, один, который успел обернуться, тяжело ранен.

      – Парши?[2] – так же коротко спросил Хижняк.

      – Именно, – снова кивнул полковник. – Интереса в смысле информации уже не представляют. Плен для них – тягчайший позор. Живыми не дадутся. Ваша задача – уничтожить группу.

      – Сколько их?

      – Шестеро.

2

Парши – десантники-парашютисты, в более широком смысле – высокопрофессиональные и опасные диверсанты.