Никто не хотел убивать. Фридрих Незнанский

Дима? Это Турецкий. Где твой вице-президент?

      – Ты имеешь в виду Глеба?

      – Естественно.

      – Сам ищу. Уже четыре часа дозвониться не могу. Ни по мобильнику, ни по домашнему. А что?

      – Нужен. Причем срочно.

      – Но я...

      – Может, у любовницы застрял? – предположил Турецкий. – Или у друзей пьет?

      – Ну-у, насчет друзей, думаю, это исключено. Их у него попросту нет, а вот насчет женщин?.. Их у него столько, что он уже и сам, наверное, со счета сбился.

      – Но ведь сейчас рабочий день! – взвился Турецкий. – А твой вице-президент...

      – Саша... – каким-то очень усталым, опустошенным голосом произнес Шумилов, – прошу тебя, не заводи. И без того плохо.

      – Ладно, хрен с тобой, живи. Но учти, он мне нужен, причем весьма и весьма срочно.

      – Хорошо, будем искать, но и ты меня пойми правильно.

      Шумилов замолчал было, но тут же спохватился:

      – Кстати, ты сейчас где?

      – Только что вышел из лаборатории.

      – Ты уже закончил?

      – Да.

      – В таком случае поднимайся ко мне, я тоже минут через пять буду.

      – Все слышал? – спросил Турецкий, пряча мобильник в карман.

      Плетнев на это только кивнул. Мол, полный бардак и вседозволенность – это основные характеристики данной конторы. И еще удивляться можно, как при таком раздолбайстве эти чудики могли слепить какую-то «Клюкву». Короче говоря, бар-р-дак!

      – В таком случае, оставайся пока что здесь, а я буду у Шумилова.

      К приемной Шмилова, которая находилась в административном корпусе, они подошли практически одновременно, и Шумилов, пожав руку Турецкого, пригласил его в кабинет. Распахнул дверь перед гостем и... и весьма удивился, увидев в своем кресле сына.

      – А ты-то что здесь делаешь? – вырвалось у него. – К тому же у тебя занятия.

      – Француженка заболела.

      – Но... но это не повод вламываться в мой кабинет. И без разрешения.

      – Я понимаю, папа, но...

      Чувствовалось, что он не очень-то рад встрече со своим крестным, и то ли от столь неожиданной для него встречи, то ли еще от чего, но он был мрачен и бледен. Однако Шумилов не желал этого замечать.

      – У меня совершенно нет времени! – отрезал он. – Понимаешь, нет времени? Ни ми-ну-ты!

      – Но это очень важно, пап.

      Сообразив, что парню не очень-то приятно разговаривать с отцом в присутствии «дяди Саши», Турецкий, как о чем-то само собой разумеющимся, произнес:

      – Дима, может мне выйти?

      Видимо не зная, что ответить, Шумилов явно растерялся, но его опередил Игнат:

      – Да, пожалуйста, дядя Саша. Буквально на пару минут. Я... я вам буду очень благодарен.

      Игнат действительно задержался в кабинете отца не более двух-трех минут. Уже проходя мимо Турецкого, который курил в приемной, стоя у окна, он дурашливым жестом отдал ему честь и моментально скрылся за дверью. От его мрачного настроения не осталось и малейшего следа.

      – Деньги, поди, канючил? – спросил Турецкий, стоя на пороге кабинета.

      Шумилов обреченно кивнул и