Нейромир. LEXX

впервые увидел поток картинок – ег убивали всадники, солдаты, он пытался убежать, но его настигали. Он – женщина, и его насилуют, он мужчина – и его сжигают.

      “Хватит!!!” – закричал он мысленно и очнулся. Тяжело дыша, он огляделся. Никто на него не смотрел, будто и не было ничего.

      “Что это было?” – спросил он сам себя.

      “Последние мгновения жизни несчастных”.

      Безымянный не мог понять и принять эти факты, и этот мир. Но главное, он не понимал, что ему делать. Единственное, что он понял точно, что ему бесконечно жаль этих несчастных.

      К концу дня они подошли к деревянному частоколу лагеря. Безымянный посмотрел вниз в ров под стенами, откуда на него уставились заостренные палки, врытые в дно. На деревянной башне их окликнул часовой:

      – Кто такие?

      – Пятая центурия третьего манипула, – отрапортовал всадник.

      – Легион?

      – Четвертый скифский.

      – Пароль?

      – Слава императору Константину!

      Спустя несколько минут за частоколом послышалась возня, стук, ворота медленно открылись, пропуская в лагерь прибывших. Внутри укрепления были четкие ряды палаток, свободные проходы позволяли обороняющимся быстро собраться для отражения атаки, укрываясь за частоколом. На перекрестках дежурили солдаты, по лагерю двигались патрули в полном военном снаряжении – щитами и копьями, в доспехах, готовые немедленно вступить в бой.

      Пленников посадили в клетки, выставили стражу. Безымянный видел, что люди уже смирились со своей судьбой, и пребывание в клетке уже никак на них не влияет. Но он по-прежнему не знал, что должен делать и должен ли. Никого не зная, не имея цели в жизни, он просто смотрел на происходящее, как губка впитывая все и удивляясь окружающему миру, каждой травинке, всему увиденному.

      К клетке сприпя колесами подкатила телега, подталкиваемая угрюмым солдатом, подволакивающим ногу. У первой клетки он стал накладывать в деревянную тарелку какое-то варево. Пленные по очереди принимали тарелки и ложки. Медленно солдат дотолкал тележку до клетки с Безымянным, который не взял свою порцию, только наблюдал, как другие тянут руки, надеясь хоть немного утолить голод. Тележка заскрипела к следующей клетке.

      Ночью пленные улеглись прямо на земле, сбившись в кучу, чтобы хоть немного согреться. Только Безымянный и стража на башнях бодрствовали, изредка перекликались часовые. Небо покрылось звездами, засиял месяц. Безымянный смотрел на небо и не мог поверить, что над этим миром, над несчастными людьми может быть такое прекрасное бескрайнее небо, россыпь сияющих огоньков, до которых, казалось, можно дотянуться рукой. Он протянул руку, стараясь дотянуться, схватить звезду. Даже встал и высунул руку из клетки.

      – Ты что делаешь? – шепотом спросила Эсфия.

      – Хочу дотянуться до этих ночных огоньков.

      – Сядь на место! Ты привлечешь их внимание! Они же убьют тебя! Или руку отрубят.

      Он послушался, сев рядом с ней.

      – Ты откуда такой? Я тебя не видела у нас. И почему ведешь себя как дурак?

      – Не