История одного гоблина: Cимвол веры. Андрей Юрьевич Болотов

но… прими мою благодарность, гоблин. Предлагаю тебе свою дружбу!

      – Не за что, это было нетрудно, – задыхаясь от бешеной гонки по пересеченной местности вежливо ответил шаман. – За дружбу благодарствую, но лучше верни маску и остальное, пока можешь.

      – Да, уже можно остановиться, – сказал минотавр, резко тормозя.

      Гоблин пролетел еще несколько шагов и тоже остановился. Пока он оборачивался, Каввель успел извлечь из торбы все, что туда положил шаман, и кое-что еще. На земле оказался недурной завтрак, несколько монет разного достоинства и происхождения, связка превосходных метательных ножей, кожаные доспехи размера «богатырь», какое-то орочье тряпье и целая куча мусора.

      – Как ты это сделал? – спросил Гарб. – Я проверял торбу, она не волшебная!

      – Сама по себе нет, лопни моя селезенка! – усмехнулся Каввель. – А вот нутро у нее волшебное. Я шепчу заветные слова, и в торбе появляется окно, которое отправляет любой балласт, что туда положишь, на хранение в особый склад. Кладовка эта в потайном месте в другом мире. Если со стороны смотришь, то кажется, что балласт просто пропадает, когда торба закрывается. И никаких тебе следов ворожбы. Очень сподручно, когда нужно с собой перенести много денег или тяжелый груз. Это я у той бестелесной крысы научился, которая кличет себя Бурбалкой.

      – А как же достать все обратно?

      – Для этого есть слова, которые окно наизнанку выворачивают. Раз – и все здесь, хотя можно, наверное, просто рукой пошарить, но мне обычно боязно. А вот той зеленой харе, которая придумала в торбу весь свой мусор кидать, я что-нибудь оторву при встрече. Заодно за ухо воздам. Тоже мне, выискался умник! Хотя представляю себе эту рожу, когда из котомки в первый раз все пожитки пропали.

      – Вот, я хотел спросить. Ты говоришь, что нужно волшебные слова прошептать, чтобы портал начал функционировать. Как же тогда мои вещи пропали сами?

      Каввель недоуменно посмотрел на гоблина своими бледно-сапфировыми глазами и наморщил лоб.

      – Как, говоришь? Фукци..? А, работать? Штормит иногда торбочку, сама включается. Я же не колдун какой-нибудь, а воин. Поэтому оставлять ее нужно, чтобы окно внутрь всасывало. Если наружу оставить, она все выплюнет со временем.

      Для завтрака время еще не подошло, но минотавр прислушался и, не обнаружив погони, предложил перекусить, пока он не стал быком. От травы воина уже тошнило. Еда была свежая: сочное жаркое, словно только снятые с грядки овощи, бутылка молодого вина – словом, все, чтобы накормить голодного человекобыка и вызвать легкую тошноту у порядочного гоблина. О вкусах, как известно, не спорят, а о кулинарных пристрастиях тем более. Для гобхата изысканным лакомством стало бы вяленое мясо с легким душком, овощи с гнильцой и буза с непременным слоем благородной голубой плесени.

      – Я бы и рад тебе, спаситель мой, какой тухлой селедки предложить, но в торбе свежее всегда остается свежим, – пояснил Каввель, явно цитируя более осведомленного в таких вопросах духа. – Закон пространства без времени.

      Гарб