Как отомстить мужу в Хэллоуин. Виктория Миш

– и самым беспардонным образом схватила незнакомца за руку и потащила на кухню.

      – Отойдите, дамочка! – на меня двигался огромный дубовый шкаф. Пришлось отпрыгнуть, чтобы не задавили ненароком.

      – Мам, мне некогда, – пробормотала я, даже не дослушав, что она мне говорит. Поведение Софьи шокировало! Сколько раз объясняла дочери, чтобы держалась от незнакомцев подальше, а она опять за свое! И тащит спокойно Андрея на кухню, а тот даже не сопротивляется. И не оглядывается! Что вообще происходит?!

      Мама что-то прокричала в трубку, но я не слушала. Гораздо интереснее было узнать, что происходит в кухне. И выставить этого Андрея нафиг.

      – Я перезвоню, – пробормотала в трубку и нажала отбой.

      На подлете к кухне меня остановил крик – проснулся Олежка. Как огромная шхуна, я резко развернулась и поплыла в другом направлении. В конце концов, на кухне сидит Лёвка, он присмотрит за незваным гостем и сестрой. А пятилетний Олежка может испугаться незнакомых дядей, как раз вытаскивающих из холла большое трюмо. Штучный товар, заказывали во Франции. По совету Лиды…

      Я влетела в комнату к сыночку и едва не столкнулась носом с дверью. Любопытные глазки осматривали развороченную квартиру, крепко сжимали ручку двери и искали меня.

      – Мама! – бросился ко мне на ручки.

      Подняв свою драгоценную ношу, я протиснулась мимо уплывавшего в чужой дом трюмо. Не то чтобы я была штомочницей или ценила вещи больше людей, но трюмо было жаль. Чертовски! Как и дивана, и других вещей, выбранных с любовью. Когда месяцами смотришь каталоги, ищешь, где бы покачественнее, а потом караулишь скидку, то вещь западает в душу.

      – Осторожнее! – рычу я на грузчиков и протискиваюсь с Олежкой на кухню.

      Ногой закрываю за собой дверь и ловлю взгляд голубых глаз.

      – Трое?

      Меня раздражает эта вздернутая смоляная бровь.

      – Ну да. А у тебя сколько?

      Мой вопрос ему не нравится. Вижу, как он вспыхивает, потом задерживает дыхание и берет себя в руки. Широко улыбается, но с какой-то болью внутри.

      – Мы что, тыквами меряемся? Какая разница.

      – Ни одного, – догадываюсь я и вижу опущенный взгляд.

      В мою кружку, между прочим! В самую любимую, с мандаринами и зелёными листочками! И кто посмел её вытащить? Перевожу возмущенный взгляд на старшего. Лёвка пожимает плечами, мол, всё понимает, но тут ни при чем. Значит, Сонька постаралась. Я с ней поговорю обязательно, когда выпровожу незнакомца. Мало того, что тащит мужчину с грязными руками за стол, и это во времена короновируса, так ещё и кружку мою любимую выделяет!

      – Руки помой! И нос прополощи! – безапелляционно приказываю я, ссаживая Олежку на его любимый стул.

      – Нос? – удивляется Андрей, но послушно идёт к раковине.

      Тут я вспоминаю, что нос просила всегда помыть Влада. Для того чтобы тот ничем не заразил детей, пока возится с ними. Больно сжалось сердце оттого, что я, возможно, никогда больше не увижу этого… этого… подонка. Конечно, дикие пламенные чувства, с которыми выходила