Кулуары кафе. Станислав Андреевич Дыленок

И, открыв дверь, вошёл в комнату. Вернее, в комнатушку: комната эта была крайне мала и представляла собой помещение полуспартанского убранства. Старая кровать с продавленным матрацем, обшарпанный стол с не менее обшарпанным стулом. Под потолком располагалась лампочка, висящая на голом проводе. Там же находилось вентиляционное отверстие, в котором мягко шумел работающий вентилятор.

      Энтони подошел к столу. Аккуратно положил на него книгу, затем – пенсне. Туда же отправилась его жилетка. Рядом со столом он поставил свои тапочки, облокотил трость о стенку. И, аккуратно размяв кисти, приблизился к кровати. Лицо его прямо-таки сияло: он был в более чем приподнятом расположении духа. На удивление, он был… почти что счастлив. Почти.

      – Так… ну что, как дела?

      Спутанные каштановые волосы, разбросанные по грязной подушке, едва ощутимо шевелились под дуновением легкого сквозняка. Руки, ободранные и искусанные в нескольких местах, неестественно вывернулись, запястья посинели, а путы, которыми девушка была привязана к спинке кровати, чернели от спёкшейся крови. Обнаженная грудь с рядом синяков дополнялась оголенным плоским животом, легкое вздутие которого начинало выводить Энтони из себя. Но не сегодня.

      – Молчишь. Понимаю… ну, ничего. Я тебя разговорю. Сегодня отличный день!

      Мистер Давич подошел к кровати. Нежно погладил бедро девушки и, аккуратно проведя рукой от колена к паху, любовно причмокнул.

      – Эх… хорошая ночь будет!

      Он аккуратно поправил приоткрытый рот девушки. Нежно погладил её шею, едва коснувшись татуировки в виде черепа с двумя костями, сквозь которые вился уж.

      Брюки вместе с массивным ремнем упали на пол. Вслед за ними отправилось и нижнее белье Энтони. Лампа под потолком несколько раз моргнула – видимо, рядом проходящая линия испытала какую-то перегрузку. Однако лампа всё еще горела. Вентиляция все еще работала, не позволяя тёплому майскому воздуху проникать внутрь. Камин на первом этаже дома всё еще горел. А с фотографии в пустоту всё еще смотрела девушка в кожаной куртке с татуировкой на шее и ясными зелеными глазами…

      Память

      – Здравствуй.

      – Эм… привет.

      – Приятно с тобой познакомиться. Меня зовут Ал. Можешь называть меня так.

      – Ал… А как зовут меня?

      – Ты не помнишь?

      – Ну… если честно, нет.

      – У тебя множество имен. Разных, несозвучных, иногда даже чересчур пафосных. Но, в целом, смысл у них примерно один.

      – И какой же?

      – Погоди. Ты еще не готов. Скажи мне, что ты помнишь? Любое яркое воспоминание, что в голову придет.

      – Я… я помню вспышку. Как будто солнце взорвалось. Ярко, громко. Страшно. А потом ничего не помню. Темнота, пустота. Но вот я здесь.

      – Хорошо. Что ты еще помнишь?

      – Лица. Испуганные лица людей. Бегущих куда-то, силящихся от чего-то спрятаться. Они… они пытались убежать… от меня?

      – Что ты, нет. Боже, да как тебе такое на ум прийти могло?