Красная строка. Сборник 3. Нина Кромина

её жизни.

      Спустя неделю в его служебном кабинете зазвонил телефон – массивный эбонитовый аппарат чёрного цвета, девушка с телефонной станции сказала: «Ромск на проводе, говорите!» – и Олин грудной голос произнёс: «Серёжа!» У Ерохина сжалось сердце.

      – Серёжа, как у вас дела? Вы сможете приехать к нам на выходные?

      – Да, смогу. – Слова вылетели быстрее, чем Ерохин сказал «нет».

      – Я вас буду ждать в субботу у входа в мединститут, в двенадцать. Успеете? Если задержитесь в Ромске, не переживайте – переночуете у нас, в комнате брата. Договорились?

      – Да, – сказал Ерохин, презирая себя за слабость.

      – Буду ждать. До встречи, спаситель!

      – До встречи, – промямлил Ерохин.

      2. Три письма

      Через месяц Ерохина перевели с повышением в должности в другой район и почти сразу отправили на пятимесячную переподготовку в Ленинград.

      По возвращении его ждали три письма. В первом, отправленном полгода назад, Оля звала его: «…Не понимаю, что вас останавливает. Не верю, что безразлична вам. Хотите, чтобы призналась вам первая? Я готова. Но я должна видеть ваши глаза. Поэтому приезжайте, Серёжа!.. Приезжай! Бросай всё и приезжай! Я жду тебя, слышишь?» Во втором, коротком, упрекала: «На телефонной станции мне сказали, что ты отказался со мной разговаривать и повесил трубку. Я должна знать, Серёжа, пожалуйста, поговори со мной, позвони!» В третьем, отправленном за месяц до его возвращения, она прощалась: «Я так и не рассказала тебе свои секреты. Ведь я уже подбирала нашим с тобой будущим детям имена, чтобы они сочетались с отчеством – Сергеевич, Сергеевна… Какая я глупая! Встреча, которую ждала всю жизнь, обернулась миражом, моей фантазией. Я оказалась не нужна тебе».

      Ерохин позвонил ей. Трубку взяла её мама и сообщила, что Оля вышла замуж.

      3. Китайская притча

      Ерохин увидел её первым. Она мало изменилась за пять лет. Её красота стала более зрелой, взгляд уверенней. Она заметила его, улыбнулась чуть растерянно, быстро подошла, и вот её легкая ладонь в его сильной руке.

      – Оля!

      – Серёжа…

      …Солнечный луч скользнул по столу, забрался в высокий стакан, наполнил его светом, преломившись в нём, и рассыпался радужными бликами. Световое пятно осторожно продвинулось по её обнажённому плечу, выискивая место поудобнее. Ерохин смотрел на спящую, её разбросанные по подушке русые волосы, остро чувствуя предстоящую разлуку. Он тронул блик на нежной коже. Она потянулась, заставив одеяло бесстыдно сползти, пробормотала, не открывая глаз: «Да-да, сейчас», опушённые ресницами веки разомкнулись, а в следующее мгновение ослепительно белая в луче света рука её, вспорхнув, обхватила его за шею и с мягкой силой притянула к губам. «Доброе утро, Серёжа», – проговорила она затем, отстранив его и испытующе глядя серыми в жёлтую крапинку глазами.

* * *

      – Мечтала тогда: ты смущённый входишь в наш дом, тебя встречают папа и мама, я зову тебя к столу… А реальность