Опять ты про свою Грецию!. Елена Михайловна Шевченко

Артаксерксу,

      который делает тебя придворным,

      и предлагает сатрапии, и осыпает дарами.

      И ты в отчаянье принимаешь всё это,

      хотя тебе ничего не нужно.

      Иного жаждет душа, об ином плачет:

      о похвале народного собрания и софистов,

      о редком, но бесценном добром слове,

      о театре, агоре и городских стенах.

      Нет, Артаксеркс тебе дать этого не может,

      подобного ты в сатрапии не отыщешь,

      а иначе и жить не стоит на свете.

      Греки не сдаются. И могут быть счастливы вечно и каждый день. Из дома доносился шум праздника. А мы с Дафной молчали. Зачем слова? Я тоже не могу ответить на вопрос, счастлива ли я в Москве. Или этот вопрос тонет в суете очень важных и на фиг не нужных дел. Не знаю. Знаю только, что скоро мне возвращаться. Остаются последние дни, а мы еще хотим посетить великие Афины. Ну как же в Греции неофиту без этого? Мы же все со школьной скамьи (хотя у нас уже скамьи не было, только стулья) знаем в подробностях план Акрополя. С закрытыми глазами нарисуем, где Парфенон, где Эрехтейон, Пропилеи и Асклепион. В деталях. Но увидеть глазами в школьные годы было немыслимо, только если стать дипломатом или выйти замуж за шпиона. И вот завтра мы все это увидим. Но так не сбылось. Все сложилось совсем иначе.

      Афины.

      Утром Стелиос подарил мне еще один день на Крите.

      – Что ты в Афинах будешь три дня делать? – строго спросил он. – Там двух дней предостаточно. Ну если ты, конечно, не собираешься покупать шубу, здесь вот как раз два дня и нужны.

      – Я хочу, – открыла я путеводитель, – увидеть…

      – Дня хватит или полтора, – оборвал меня он. (В путеводителе я прочла то же самое, но я не верила в слова зажравшихся французов), – Ты лучше подумай, где будешь жить, – Стелиос точно взялся меня воспитывать и опекать.

      – Ну… Найду.

      – Так. Ты будешь жить на улице Зенона, близ площади Омониа. Только вечером на Омониа не ходи. В гостинице будет Йоргос (Георгий по-русски), скажешь, что от меня и это встанет недорого.

      Я вновь получила бумажку с рисунком, как найти отель на улице Зенона с Йоргосом внутри.

      – И только, пожалуйста, не путай добрый день с добрым вечером. Лучше вообще не говори по-гречески. У тебя не получается.

      – Я же стараюсь, – это была правда.

      – Но все же не стоит нашему священнику утром говорить «ясос» (привет).

      – Но он же мне тоже говорит «ясос».

      – Просто он вежливый человек.

      Священник церкви Экклисия Тессарон Мартирон (четырех мучеников) в Агиа Галини был не просто вежливым человеком, он был невероятным. После службы он перемещался в кафе напротив храма, где сидел до обеда с чашкой кофе или стаканом вина, а к нему подсаживались местные жители, о чем-то горячо говорили, он им отвечал. Наверное, это местный вариант психотерапии. Впрочем, экклисия, где он служил это не совсем церковь, это скорее собрание верующих.

      На прощание Дафна притащила подарки. Хорошие. Те, что одобрил Стелиос, а не всякую туфту для наивных