Бумеранг любви, или Три дела по одной цене. Алёна Александровна Комарова

раскачивая тяжелые качели. – Только взрослых и стареньких нужно называть тетей и дядей или по имени отчеству. Вот как мою маму называют Виктория Викторовна. Только подружки и друзья ее называют Викой. И если еще она сама кому разрешает ее так называть. Вот – подытожила она. – Просто мама так считает, а маму нужно обязательно слушаться во всем.

      – Ты большая молодец, Светик, рассуждаешь как взрослая – похвалила ее Таня.

      – А я, тетя Таня, и есть взрослая – призналась она.

      Качели не были предназначены для экстремального раскачивания, и пружины скрипели все жалобнее.

      Таня с Наташей одновременно посмотрели на петли.

      – Светочка, – попросила Наташа – а давай остановим качели, а то я уже старая и могу не собраться по запчастям, если сейчас грохнусь вместе с вами.

      Девочка весело расхохоталась, но перестала мотать ногами и женщины смогли затормозить.

      – Ну, ты даешь, тетя Наташа, – пришла в восторг Света – старая, ха-ха-ха, какая же ты старая? Ты очень молодая и красивая. И ты, тетя Таня, тоже.

      Подруги переглянулись – комплимент из уст веселой хохотушки принес им радость.

      – Я тебя обожаю. Ты мой, Светик- семицветик. – Таня обняла девчонку.

      – Я тебя тоже – призналась Света и обняла Таню, чуть ли не залезла ей на колени, и радостно сообщила – о, папа Паша идет.

      Она соскочила с качели, развернула скакалку и, как недавно скакала к женщинам, поскакала к Павлу.

      «А чего ты удивляешься – спросила сама у себя Наташа, – у Паши могут быть, вернее должны быть дети».

      Подбежав к нему, она набросилась ему на шею, он обнял ее за спину и покружил, потом взял за руку и они вместе подошли к подругам.

      – Доброе утро, Павел Андреевич, – поздоровалась Таня.

      – Доброе утро, девушки.

      – Доброе – подтвердила Наташа.

      – А я иду, смотрю: три девицы под окном, сидят, хохочут над …

      – … над бревном – подсказала Таня.

      – Ха-ха-ха – еще звонче засмеялась Света, – надо запомнить.

      – Ты попробуй с ней не хохотать – засмеялась Таня – это ведь Светулька-свистулька.

      Паша согнул руку в локте, и веселая счастливая девчушка повисла, как обезьянка, подогнув ноги. Долго так висеть ей было скучно, и она спрыгнула с руки и заскочила на качели.

      Петли пискнули и все-таки оборвались.

      Три «девицы» с грохотом, писком и смехом плюхнулись вместе с креслом на траву. Наташа с Таней от ужаса округлили глаза и, не поднимаясь с пятой точки, уставились на Свету. Девчонка стояла на коленях, держалась руками за спинку качели и заливисто хохотала.

      Подруги, оценив ситуацию – серьезных травм, кроме отбитой пятой точки, нет, Свете весело, Павел в ужасе – переглянулись и стали хохотать хватаясь за животы, пытаясь подняться, друг друга, подталкивая и подтягивая обратно на землю. От смеха тряслись руки и ноги, и получалось, что они не поднимаются с земли, а ползают по ней.

      Паша уже хохотал вместе с «тремя девицами». Он тянул за руки Таню и Наташу и пытался поднять их вместе, но они хохотали и обвисали на нем, а он сам