Леса хватит на всех. Борис Батыршин

в челюсть. СКС отлетает в противоположную сторону. Три – ещё один удар прикладом, в скулу первому бандиту, который начал, было, разгибаться…

      – Attenti![8]

      Третий бандит, тот, что собирался потрошить вьюки, кинулся на сильвана сбоку, занося для удара большой, зловещего вида тесак. И – не достал: на пути, как чёртик из табакерки, появилась изящная девичья фигурка. Франа стояла, пригнувшись, выставив перед собой руку. Щёлкнуло, из сжатой в ладони перламутровой рукоятки выскочило узкое, дюймов шести в длину, лезвие стилета-выкидушки.

      – Sei brutte come la merda de gatto![9]

      Бандит, услыхав нерусскую речь, от неожиданности споткнулся, но не остался в долгу – матерно выругался и широко замахнулся тесаком. Этого мгновения итальянке хватило, чтобы перейти в атаку. Она промахнулась самую малость – нож вместо живота скользнул по рёбрам. Но её противнику хватило и такой малости – он отскочил, прижимая ладонь к боку, откуда сочилась алая струйка, и испуганно уставился на Франу. А та не замедлила нанести coup de grace[10], на этот раз, психологический: зловеще улыбнулась, высунула острый язычок и сделала вид, что слизывает кровь с лезвия. В глазах злодея мелькнул дикий ужас. А когда итальянка, качнув бёдрами, сделала шаг вперёд – он пронзительно взвизгнул, выронил тесак и поспешно задрал руки. Франа скривилась – от бандита остро пахнуло свежей мочой.

      На этом баталия и закончилась. Опомнившийся челнок принялся одного за другим вязать бандитов, Умар страховал его с карабином наизготовку. Итальянка не захотела принимать участия в процессе. Подошла к ослику – тот дружелюбно фыркнул, приветствуя новую знакомую, – и стала гладить его по тёплому мягкому носу.

      – Молодец, Мойша, спокойно стой… – челнок, закончив с пленниками, добыл из торбы сухарь и протянул на ладони ослику. Тот сочно захрумкал угощением.

      – Как вы, сказали, signore, его зовут?

      – Мойша. – ответил челнок. Он вытер ладонь о шкуру и принялся подтягивать ремни, удерживающие тюки. Был ещё до Зелёного прилива мультфильм, так в нём у княжны был ослик по имени Моисей. Если сократить на еврейский манер, то получится – Мойша. Впрочем, вы, наверное, не видели, мультик-то на русском…

      – Не видела. – согласилась девушка.

      – С этими что будем делать? – подошедший Умар кивнул на пленников. Они сидели, привалившись друг к другу спинами, и угрюмо косились на победителей. – И надо бы перевязать того, что вы, сеньорина, подрезали, а то кровью истечёт.

      – Перебьётся. – ответил Петю ня. – Помрёт – значит, планида его такая. Да и неглубокая рана, я посмотрел. Нож по рёбрам скользнул, кровь сама скоро остановится. Мы их золотолесцам сдадим – за порядком на Воробьёвых надзирают они, вот пусть и расследуют.

      Франа удивлённо подняла брови. Насколько она помнила, на Манхэттене подобные вопросы решали прямо на месте, без привлечения «надзорных органов». Выстрел в затылок, удар ножа, если было время, кусок верёвки с петлёй удавкой – вот вам

8

(итал.) – Берегись!

9

(итал.) – Ты урод, хуже кошачьего дерьма!

10

(фр.) – «удар милосердия», добивающий удар в поединке.