Записки ведьмы из провинции. Флай

не хочет, чтобы мы разговаривали. Но Анабель говорит, что вы можете мне помочь.

      – В чём же? – змей-искуситель при этих моих словах умер бы от зависти.

      – Я хочу найти свою маму. Отец ничего мне про неё не рассказывает, но я должен знать, что с ней случилось.

      О, я тоже, мой друг, я тоже.

      – Я могу тебе помочь – я зашла на крыльцо и открыла дверь – решение за тобой, Тейлор.

      Тейлор пару раз оглянулся на свой дом, а потом решительно зашел в мой. Мне стоило огромного труда демонически не расхохотаться не закрыть дверь на все замки. Как ни крути, а тайна у нас была общая.

      Записка девятая – Семейные тайны

      – Смотри и повторяй за мной – сказала я Тейлору, ставя на стол горшок с землёй из которого торчала иголка.

      – Что это?

      – Сейчас будем изучать наши генеалогическое древа – я прижала палец к иголке, капля крови сползла оп ней и исчезла в земле, и тут же из горшка стало расти серебряное деревце, только вместо ветвей у него были имена и даты – так, вот, прабабушка и прадедушка со стороны отца – умерли от холеры, со стороны матери – утонули, бабушки и дедушки – чума взяла, тёти и дяди – им тоже не повезло, вот мои папа и мама – умерил от старости, что в нашей семье сродни чуду. Ну и я, Эмма Браунинг, дата рождения есть, дата смерти неизвестна.

      – Это когда вы родились? – Тейлор от удивления выпучил глаза чуть ли не с футбольный мяч – сколько же вам лет?

      – Не твоё дело. Давай палец – я уколола палец Тейлора об иголку – и тут же в сторону от отца пошла ещё одна линия, а от неё ещё одна и ещё, и всё закончилось на имени Тейлора.

      – Что это значит? – полюбопытствовал Тейлор, видя, как я ошарашенно таращусь на древо.

      – Это значит, что я твоя прапратётя – буркнула я, когда меня наконец расклинило.

      – Чего? – опешил Тейлор.

      Видишь это имя, Розалин Джонс, она служила у нас кухаркой, пока мама её не уволила. А я-то всё гадала, за что её выгнали. Теперь ясно. Мой отец женился по любви, но мама была слаба здоровьем, а после моего рождения и вовсе редко покидала свои покои. А Розмари была очень красивой – я провела по черте – Чарльз и Изабелла Джонс, мои сводные брат и сестра, о которых я и не знала. И Чарльз твой прапрадед, Тейлор.

      – Этого не может быть!

      – Я сама в шоке. Но опять-таки теперь ясно, отчего отец так внезапно полюбил длительные конные прогулки. Он ездил к своей второй семье. Двести лет назад это был жутки моветон, вот почему всё хранилось в строжайшем секрете.

      – Значит вы моя тётя? И вам 200 лет?

      – 223, если быть точной.

      – Офигеть! Как здорово!

      Ещё как. Знал бы Тейлор, как я любила своих родителей и как хотела, чтобы та стена отчуждения между ними пропала. На что готов пойти ребёнок, чтобы мама поправилась, а папа больше не уезжал? Тем более, когда вам делают весьма-весьма заманчивое предложение?

      – Тётя Эмма!

      Я не сразу поняла, что Тейлор обращается ко мне. Тётя! Я тётя! А это значит, что у меня есть племянник, родной мне человек, моя семья, о которой я и мечтать не смела. Какое же счастье, что я переехала именно в Мидлвэй!

      – Тётя