Перси Джексон и последнее пророчество. Рик Риордан

нитку. Наконец я развернул листок, стараясь не разорвать, и начал читать:

      – Полукровка, отпрыск старейших догов…

      – Хм, Перси, – перебила Аннабет. – «Богов», а не «догов».

      – А, точно, – кивнул я. Все полубоги страдают дислексией, иногда я просто ненавидел это. Чем больше я нервничал, тем труднее было складывать буквы в слова.

      – Полукровка, отпрыск старейших богов,

      Шестнадцатилетие встретит, преодолев все препоны.

      Я помедлил, вглядываясь в следующие строки, мои пальцы похолодели, как будто листок с пророчеством их заморозил.

      – И узрит мир, в вечный сон погруженный,

      Душу героя проклятый клинок пожнет.

      Анаклузмос в моем кармане вдруг словно потяжелел. Проклятое лезвие? Хирон как-то сказал мне, что Анаклузмос принес печаль многим людям. Возможно ли, что я погибну от своего собственного меча? Что такое «вечный сон» мира, как не смерть?

      – Перси, – поторопил Хирон, – читай остальное.

      Язык тяжело ворочался во рту, как будто туда насыпали песка, но я прочитал вслух две последние строки:

      – Единственный выбор дни его пресечет,

      Олимп защемив…

      – Защитив, – мягко поправила Аннабет. – «Защитить» – значит «спасти».

      – Я знаю, что это значит, – проворчал я.

      – Олимп защитив или в прах обратив.

      В комнате повисло молчание. Наконец Коннор Стоулл произнес:

      – «Обратить» – это вроде не плохо?

      – Не просто обратить, а обратить в прах, – глухо сказала Селена. Я вздрогнул, потому что меньше всего ожидал, что заговорит она. – «Обратить в прах» – значит «разрушить».

      – Уничтожить, – поддержала Аннабет. – Истребить, стереть с лица земли.

      – Я понял, спасибо, – мое сердце налилось свинцовой тяжестью.

      Все смотрели на меня с сочувствием, а может, даже с жалостью и долей страха.

      Хирон закрыл глаза, как будто молился про себя. Поскольку он оставался в облике кентавра, его голова почти задевала висевшие под потолком светильники.

      – Перси, теперь ты понимаешь, почему не следовало рассказывать тебе все пророчество. Ты и так тащил на себе слишком большой груз…

      – Не зная, что в конце концов мне все равно придется умереть? – подхватил я. – Да, кажется, понимаю.

      Хирон грустно на меня посмотрел. Он прожил три тысячи лет и видел смерти сотен героев. Возможно, ему это не нравилось, но он привык. Он почел за лучшее не пытаться меня переубедить.

      – Перси, – сказала Аннабет, – ты же знаешь, пророчества всегда имеют двойной смысл. Возможно, тебе не придется умереть в буквальном смысле.

      – Конечно, – покивал я. – «Единственный выбор дни его пресечет». Толкуй, как хочешь, верно?

      – Может, мы сумеем этого не допустить, – с надеждой произнес Джейк Мейсон. – «Душу героя проклятый клинок пожнет». Возможно, мы сможем найти этот проклятый клинок и уничтожить. По-моему, речь идет о косе Кроноса, как думаете?

      Об этом я не подумал, но какая разница,