Второй сын. Эми Хармон

Тень, ненавязчиво меняя тему.

      – Руны – это язык богов, – отвечал Дагмар.

      От одного упоминания о рунах глаза у всех шести слушательниц широко раскрылись.

      – Но ведь руны под запретом, – прошептала Элейн. Она выросла в Сейлоке и явно знала много больше, чем остальные девочки.

      – Теперь вы послушницы, – сказал Дагмар. – Но мы будем двигаться медленно. Очень-очень медленно.

      – Но ведь… чтобы наполнить руны силой, нужна кровь рун? – настаивала Элейн, прикусив губу. – А что, если в наших жилах не течет кровь рун? Как тогда я… как мы станем хранительницами?

      – Не всем, в ком течет кровь рун, выпадает стать хранителями. И наоборот, хранителями становятся не все послушники. Есть и другие пути… другие, не менее достойные занятия, – сказал Дагмар.

      – Все руны нужно писать кровью? – спросила Гисла, думая о руне, начертанной у нее на ладони. О руне, которой ей только предстояло воспользоваться, хотя она каждый день думала о Хёде.

      – Да. Именно кровь придает рунам силу.

      – Значит, если в человеке нет… крови рун… то руна сама по себе не имеет силы? – спросила она. Хёд говорил Арвину, что в ней течет кровь рун.

      Дагмар кивнул.

      – Зачем же охранять руны, если они бесполезны для людей, не имеющих силы? – спросила Тень, снова отвлекая Дагмара. Слишком многое им предстояло изучить, слишком многое предстояло узнать.

      – Нас не заботят те, кто не имеет силы. Но если в человеке течет кровь рун, это еще не значит, что помыслы у него чистые. Власть часто развращает.

      – И хранителей… тоже? – спросила Элейн.

      В этом и был главный вопрос. Если хранители не лучше других представителей кланов, то дочерям храма грозит опасность.

      – Конечно. Хранители – всего лишь люди. Но поэтому мы и живем здесь, вдали от богатств и наград, вдали от соблазнов, которые могли бы нас развратить. Это хрупкое равновесие. Мы не используем руны, чтобы добиться власти или господства. Не используем их ради выгоды или славы. Мы ищем мудрости, понимания и терпения.

      – В Байре течет кровь рун… поэтому он так силен, – сказала Тень, встретившись глазами с Дагмаром.

      Казалось, им известна какая‐то общая тайна. Люди в храме скрывали множество тайн. Гисла никому здесь не верила, но внимательно прислушивалась к разговору. Беседа о рунах напомнила ей о Хёде и о безумном Арвине.

      – А Байр когда‐нибудь станет хранителем? Или послушником? – спросила Башти.

      – Он воин! – фыркнула Юлия, словно одна только мысль о том, чтобы мальчик из храма впустую тратил свои силы, казалась ей смешной и нелепой. – Воины не становятся хранителями. Они сражаются. Вот чем я хочу заниматься.

      – А в девочках течет кровь рун? – спросила Элейн, все еще беспокойно покусывая губу.

      – Конечно. У моей сестры… у матери Байра была кровь рун. Она течет во многих женщинах.

      – Почему же тогда среди хранителей нет женщин? – спросила Юлия.

      – Женщины – хранительницы другого рода.

      – Что ты имеешь в виду? –